Решающий шаг

Не успел телеграфист закончить прием телеграммы, как телеграфная дрогнула от орудийного выстрела. Это бронепоезд белых дал знать о своем прибытии. Задерживаться нельзя было больше ни минуты. Приказав телеграфисту отстукать в Ташкент последнее сообщение о подходе белых. Полторацкий бросился из телеграфной к своему коню, стоявшему у коновязи. Но, выбежав из помещения, он сразу наткнулся на группу бежавших по перрону белогвардейцев. Его схватили и обезоружили.

Начинало светать. Весь привокзальный район был охвачен перестрелкой. Перрон, по которому еще за час до этого прогуливались Полторацкий и Тыжденко, наполнялся группами вооруженных белогвардейцев. Идя в сопровождении своих конвоиров, Полторацкий заботился лишь о том, как бы Тыжденко не вздумал выручать его.

А Тыжденко в этот момент был совсем неподалеку. Отстреливаясь от наступавших дозоров белых, он успел погрузить в эшелон, стоявший под парами на товарной станции, вывезенное со склада оружие и кое-какие ценности и приказал своим красногвардейцам отступать на Байрам-Али. Сам он остался, чтобы идти на телеграф за Полторацким. Хотел было взять с собой двух красногвардейцев, но в последний момент отказался от этого намерения: «Зачем? Одному легче пробраться, да и каждый боец на счету».

Но и одному пробраться на телеграф оказалось нелегко. Везде и всюду он натыкался на белогвардейцев. Приходилось то и дело прятаться за глинобитные стены, в арыках, садах. Когда он добрался до телеграфа, помещение уже было занято белогвардейцами. Из раскрытых окон долетел разговор:

— Чей это конь?

— Да тут задержали одного большевика. Оказался чрезвычайным комиссаром из Ташкента.

— Ну и куда ж его?

— Куда?.. Или в тюрьму, или сразу к стенке.

Алеша похолодел. Что ж теперь делать? Скакать в Байрам-Али? Нет, это невозможно. Как покажется он на глаза Чернышову, делегатам?.. Вспомнилось прощание с Полторацким на перроне; его горячие слова о преданности партийному делу, казалось, еще звучали в ушах. «Но как же помочь ему? Ведь он — в тюрьме!..И вдруг он вспомнил, что начальник марыйской тюрьмы — его старый знакомый. Когда Тыжденко служил в охране ашхабадской тюрьмы, тот был там старшим надзирателем. Это был человек довольно прямой, служака, хотя и не чуждый корысти. Алеша решил рискнуть.

Весь день он провел в полуразрушенном доме вблизи вокзала, обдумывая планы и способы спасения Полторацкого. Немного поспал. А вечером, спрятав свое оружие, пробрался к тюрьме и, заявив постовым, что должен видеть начальника по срочному делу, смело вошел в канцелярию.

Увидев Тыжденко, начальник тюрьмы вытаращил глаза: перед ним стоял комиссар красногвардейского отря-да, теперь, когда власть перешла в руки белых, свободно разгуливающий по городу.

Алеша опередил его вопрос:

— Я с повинной... Хочешь — помоги мне, не хочешь — губи.

— В чем дело? — спросил начальник тюрьмы. — Чем помочь?

— Я не ушел с большевиками, понадеялся на тебя. Если явлюсь в штаб, мне не поверят, если же и поверят, пошлют на фронт. А воевать надоело, — я пока не хочу умирать. По старой дружбе устрой меня тут на какую-нибудь должностенку.

Видя, что начальник колеблется, Алеша добавил:

— Свой наган и винтовку я спрятал тут неподалеку. Если хочешь, возьми их. Больше мне пока отблагодарить тебя нечем.

Наган и винтовка — это было не так уж мало. Кругом торговали оружием в открытую и за огнестрельное оружие платили неплохие деньги. Тем не менее начальник нерешительно промямлил:

— Ладно, подумаю. Через несколько дней зайди.

— Мне вот сейчас деться некуда, — настаивал Тыжденко. — Назначь меня хоть подметальщиком или воду носить, только помоги.

Начальник тюрьмы почесал в затылке, посопел носом и, наконец, согласился назначить Тыжденко коридорным надзирателем к одиночным камерам, где как раз не явился на ночное дежурство один из надзирателей. Объяснив, что пост в этом коридоре особо ответственный, так как там сидит арестованный утром комиссар Полторацкий, начальник тюрьмы предупредил, что Тыжденко будет отвечать головой, если что-нибудь случится.

Через полчаса, прицепив к поясному ремню револьвер, Алеша направился на ночное дежурство. С беззаботным видом, довольный неожиданной удачей, даже насвистывая что-то, спускался он по каменной лестнице в подвальный этаж, как вдруг заметил устремленный на него, злобный взгляд горбуна, стоявшего на слабо-освещенной лестничной площадке. Прошло немного больше суток, после того, как этого самого горбуна красногвардейцы Тыжденко доставили в тюрьму, а теперь он, видимо, получил свободу. Алеша торопливо сбежал с лестницы и исчез за дверью коридора.