Рерих

В оформлении Рериха шли «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина и «Псковитянка» Римского-Корсакова. Тот же Жак Бланш писал в газете «Фигаро»: «Я не имею чести лично знать Рериха… Я сужу о нем только по декорациям в «Шатле» и нахожу их чудесными. Я радуюсь и тому, что воины «Псковитянки» не одеты, как воины Бенжамена Констана. Все, что я видел в «Шатле», переносит меня в музеи, на всем видно глубочайшее изучение истории, и во всем этом нет тени обыденщины, банальности и нудной условности, к которым так привыкла наша театральная публика… Что касается декораций «Игоря», то уже с самого начала это сплошное очарование для взора. Персидские миниатюры, ослепительные в своих безумных красках индийские шали, цветные стекла Нотр-Дам или же ярко-зеленый сад вечером после бурного дня, где цветут гераниумы, — вот о чем заставила меня грезить эта изумительная картина».

Успех Рериха приветствовали и соотечественники. В. Серов писал Николаю Константиновичу: «Поздравляю Вас с успехом Ваших декораций в Париже — они и мне (эскизы) очень понравились».

В 1908–1909 годах написаны также эскизы «Путивль», «Двор Галицкого», «Терем Ярославны». Опера «Князь Игорь» в декорациях Рериха была поставлена в Лондоне в 1914 году. Эта постановка памятна Рериху по встречам с известным режиссером Саниным и Шаляпиным. «Труден был Федор Иванович, — писал Рерих, — никогда не знаешь, к чему придерется. Груб был, но ко мне всегда относился ласково. Оценил мой скифо-монгольский костюм. Умел и надеть его».

Еще одна театральная постановка, которой Рерих уделил много любви и времени, — «Снегурочка» Островского. Она пленила Николая Константиновича еще в юные годы. Он очень ценил Римского-Корсакова, но далеко не все замыслы, связанные с его музыкой, художнику удалось осуществить.

Первая постановка «Снегурочки» в декорациях Рериха была осуществлена в парижской «Opera Comique» в 1908 году, вторая — в 1912 году в Петербурге и третья уже в 1922 году в Чикаго.

Обычно Николай Константинович присутствовал при создании декораций и сам подбирал для этого исполнителей. Среди них были такие художники, как Б. Анисфельд, С. Судейкин, В. Замирайло, Е. Земляницына и др. Но случалось, что в отсутствие Рериха эскизы попадали в руки безответственных ремесленников, искажавших замысел художника. Так произошло с постановкой «Снегурочки» в петербургском театре Рейнеке. Николаю Константиновичу пришлось даже написать в газету о своей непричастности к спектаклю.

В 1912 году Станиславский и Немирович-Данченко предложили Рериху оформить постановку драмы Ибсена «Пер Гюнт» в Московском Художественном театре. Пьеса ставилась на русской сцене впервые и потребовала от художника большого напряжения сил. «В настоящее время с этой постановкой все отлично наладилось, — писал Николай Константинович в сентябре 1912 года. — Мои впечатления от первой совместной работы с «художествен-никами» отличные. В этом театре все работники его проникнуты одинаково глубоким стремлением добиться наилучшего и, как только могут, помогают друг другу. Дружное, любовно ведомое дело невольно захватило и меня, нового для «художественников» человека, и мы работали, как будто трудились вместе многие годы».

Пьеса шла в четырнадцати картинах. Особенно удались Рериху декорации к последней. Поэт С. Городецкий писал Николаю Константиновичу: «Когда я вчера увидел, как Пер Гюнт возвращается к Сольвейг, я не мог удержать слез тоски и восторга. Вид пламенных сосен, синей реки и высокой избушки теперь навсегда во мне и со мной, как и сама светлая Сольвейг, ждущая там. Как чудесно вы создали все эти пейзажи!»

В 1912–1914 годах Рерих много работает над оформлением пьес Метерлинка «Принцесса Малэн» и «Сестра Беатриса». Музыкальное вступление к «Сестре Беатрисе» было написано композитором Штейнбергом, зятем и учеником Римского-Корсакова, и посвящено художнику. Пьеса шла в «Музыкальной драме» в 1915 году.

«Для меня Метерлинковская серия, — отмечал Рерих, — была не только театральными эскизами, не иллюстрациями, но вообще композициями на темы мне очень близкие. Хотелось в них дать целую тональную симфонию. У Метерлинка много синих, фиолетовых, пурпурных аккордов, и все это мне особенно отвечает. Посещение Фландрии и несравненного Брюгге дало глубокие настроения, подтвердившие образы, уже ранее возникшие во мне».

Эти работы художника были высоко оценены самим Метерлинком и таким знатоком театра, как А. Бенуа.

Особое место среди театральных работ Рериха занимает балет на музыку Стравинского «Весна Священная». Николай Константинович создал не только эскизы декораций, но и был автором либретто «Весны Священной». Работа над «Весной Священной» захватила его. Даже много лет спустя, вдалеке от родины, художник, вспоминая «великие ритмы человеческих устремлений», вложенные Стравинским в музыку «Весны Священной», писал: «Мы не можем принимать «Весну» только как русскую или славянскую. Она гораздо более древняя, она общечеловечна».