Рерих

Ежедневно Юрий Рерих проводил с экспедиционной охраной занятия: учил их стрелять из ружей, показывал, как действовать в случае нападения на лагерь бандитов, как ухаживать за своим оружием и лошадью. Юрий объяснял новобранцам обязанности часового, учил подавать сигналы и вести разведку, чтобы экспедиционный караван мог противостоять любой опасности.

Охрана, поставленная у дома, и ежедневные военные занятия вызывали некоторое недоумение у советских посольских работников. Уж больно все это напоминаю подготовку к военной операции. У Николая Константиновича и Юрия на то были веские причины. В монгольском дневнике Н. К. Рериха есть такая запись:

«Выстрел. Пуля пробила окно. Хорошо, что Юрий как раз в эту минуту отошел от окна. Кто стрелял? Намеренно? Или озорство?»[325]

Еще 16 октября 1926 года в Советское консульство подбросили анонимное письмо, в котором Николая Рериха называли белогвардейцем:

«Тов. обратите внимание, этот художник наделает делов. Релих это — самый настоящий белобандит. В среду у него было собрание из 10 чел. белогвардейцев в 1 час ночи, живет он в доме Петрова, он это с целью и снял там квартиру вдали от курена, я знаю его давно белобандита. Бурдуковский Василий Петрович оказывает ему всякое содействие, убрать не мешало бы этого Релиха из консульского поселка, а то он наделает делов, потом нерасхлебаеш… У него цель завлечь красноармейцев. Некоторые к нему ходят, я это знаю, примите срочные меры… У них намерение взорвать Полпредство, там твори Бог волю, никто ничего не знает… у Релих прислуга есть, она все знает…»

После того как в дом к Рерихам подбросили написанное таким же почерком анонимное письмо, Николай Константинович вместе с Юрием решили обратиться за помощью в Советское консульство. Сотрудник консульства аккуратно записал все подозрения Николая Рериха и подшил анонимки в дело.

«По их мнению, — докладывал чиновник, — это происки англичан, на том основании, что англичане знают, что они работают в Тибете и… потому стараются делать всякие гадости, результатом которых должен являться их отъезд отсюда».

Рерихам так и не удалось выяснить, кто же на самом деле был автором анонимных посланий.

«Тов. Релих убираиса подобру по-хорошему из Консульского поселка то мы тебя сами старикашка перетащим…» — продолжали писать «доброжелатели».

И в Москве в ноябре 1926 года такие же «доброжелатели» уже положили на стол заместителя председателя ОГПУ Начальника Иностранного отдела Меера Абрамовича Трилиссера перевод английской статьи Н. К. Рериха «Насильники искусства», изданной в Лондоне еще в сентябре 1919 года. Эта статья действительно могла легко скомпрометировать Николая Константиновича перед советской властью.

«Нужно открыть глаза общественности на мошенничество, так искусно организованное большевиками, злоупотребляющими средствами науки и искусства, — писал Н. К. Рерих. — Интеллектуальные круги во всем мире поймут, что вместо „петроградских Медичей“ перед ними Иуды Искариоты с их вечными 30 сребрениками. Вульгаризм и лицемерие. Предательство и подкуп. Искажение всех святых основ человечества — вот что такое большевизм. Это наглый монстр, обманывающий человечество. Монстр, который владеет россыпями драгоценных камней. Но подойдите поближе! Не бойтесь взглянуть! Камни-то ненастоящие. Только слабый зрением не увидит, что их блеск фальшив. В этих отблесках гибнет мир. В этих отблесках гибнет настоящая духовная культура…»[326]

В других неприятностях, преследующих Н. К. Рериха, обвинить англичан было уже трудно. Деньги, переведенные из Америки транзитом через Москву, в Урге чудесным образом из американских долларов превратились в мексиканские.

Удивлению Николая Константинович не было предела, тем более что мексиканские доллары представляли собой серебряные монеты частью неизвестного происхождения.

Николай Рерих слал в Америку письма, писал запросы в Советское консульство, наконец, из США пришла телеграмма, которая, казалось, должна была разрешить все недоразумения.

«Из Нью-Йорка № 8/12. 26 октября. Полпредство СССР для Рериха. Как видно из вашей телеграммы, вы получили две тысячи мексиканских долларов по первому платежу, тогда как мы перевели две тысячи американских долларов. Просим получить разницу там в банке. Мы послали также второй платеж пятьсот и третий платеж две тысячи. Всего вместе послано четыре тысячи пятьсот американских долларов тчк…»[327]

В материалах ОГПУ сохранились копии денежных переводов, по ним можно проследить, сколько денег было переведено из «Tradesman's National Bank Philadelphia» в Монголию: 12 октября — 2000 долларов, 20 октября — 500 долларов, 28 октября — 2000 долларов, 29 ноября — 3000 долларов. Общая сумма, которую должен был получить Николай Рерих, к 15 декабрю 1926 года, по подсчетам ОГПУ, составила 7500 американских долларов.