Рерих

Николай Рерих теперь понимал, с какими трудностями может встретиться организованная для разработки полезных ископаемых американская корпорация «Белуха» в Горном Алтае. 14 августа в Верхнем Уймоне Н. К. Рерих натолкнулся на караван другой экспедиции, также занимавшейся разведкой полезных ископаемых. Руководил ею советский инженер-геолог Падуров, который рассказал, что ленинградские ученые намерены организовать в следующем году более масштабную экспедицию в эти места. Рериху надо было спешить, но где взять людей? Проводник по пути показывал заброшенные шахты, заводы. Под ногами находили золото и каменный уголь — край был действительно богатым. Из Верхнего Уймона Николай Рерих посылал письма в Москву наркому Г. В. Чичерину и в Горно-Алтайск председателю облисполкома Алагызову. Он надеялся, что советские чиновники поддержат его идею культурного строительства в Алтайском крае. Но, по мнению партии, «полубуддист» Н. К. Рерих, да к тому же и американец, не должен был заниматься просветительской деятельностью в советском Алтае.

В Усть-Кане находилась последняя телеграфная станция. Рерихи решили дать телеграмму в Америку, но телеграфист так испугался, что предложил Рерихам послать телеграмму почтой в Бийск.

«Ему не приходилось иметь дело с таким страшным зверем, как Америка, — читаем в дневнике Н. К. Рериха. — Но мы настаиваем, и он обещает послать, но предварительно запросив Бийск»[316].

На протяжении всего пути Н. К. Рерих заводил разговоры с местными жителями, чтобы выяснить их отношение к американцам и возможному масштабному строительству в Горном Алтае:

«Кооператор Вахрамей бодро толкует:

— Мы-то выдержим, только бы машины не лопнули. Пора бы их переменить.

И считает он число подвод с сельскими машинами.

— Приезжайте с нами работать, — зовут американцев. Этот дружеский зов прошел по всей Азии»[317].

Николай Константинович вместе с семьей намеревался после окончания всех странствий поселиться в Горном Алтае, но все больше и больше убеждался в невозможности такого кардинального решения. Объединение коммунизма с буддизмом в Горном Алтае оказалось неосуществимым. Впереди их ждала далекая Монголия и еще более далекий, но заманчивый Тибет.

Время шло, Николай Рерих теперь видел, что советский Алтай не сможет стать основой для корпорации «Белуха».

26 августа 1926 года Рерихи вместе с Зинаидой и Морисом Лихтманами выехали на пароходе «Жорес» из Бийска в Новониколаевск. Телеграммы для Америки в Бийск так и не пришли, и только 27 августа, в Новониколаевске, стало возможным хоть какое-то сообщение с Америкой. 30 августа из Ленинграда приехал брат Н. К. Рериха Борис, он рассказал некоторые новости:

«— Толкуют, что вы пропали.

— Неужели во второй раз… похоронят? Откуда это неиссякаемое стремление клеветы и всяких ложных выдумок?

— Говорят, что много распространено поддельных картин… Рассказывают целые забавные истории и даже называют несколько имен, таким порядком… заработавших. Говорят, В. и Р. — один в Ленинграде, а другой в Москве поработали»[318].

Из Новониколаевска пути участников экспедиции разошлись. Не дожидаясь родителей, Юрий уехал в Верхнеудинск (Улан-Удэ), Морис и Зинаида Лихтманы уже упаковали вещи и готовились к отъезду в Нью-Йорк, транзитом через Москву, а Борис Константинович с нетерпением ждал возможности вернуться в Ленинград.

3 сентября Лихтманы и Борис Рерих сели на московский поезд, Николай Константинович и Елена Ивановна стали собираться в дальнюю дорогу в Верхнеудинск, откуда было рукой подать до столицы Монголии Урги (Улан-Батора).

«Незачем слишком ограничивать себя Белухой, — писала в эти дни в своем дневнике Елена Ивановна Рерих. — Задача всей Азии шире — Гималаи тоже могут быть столицей. Север и юг должны быть уравновешены. Каждый приносит камень к любимому месту — так безграничен план»[319].

УРГА — ТИБЕТ

Утром 9 сентября 1926 года на двух автомобилях Николай Константинович, Елена Ивановна и Юрий выехали из Верхнеудинска по направлению к Монголии.

Вскоре экспедиция остановилась в пограничном городке Троицкосавске (Кяхта). Дальше простиралась территория другого государства.