Репо

Я почувствовала, как мои губы слегка приподнялись. — Репо, в этом нет ничего нового. Это дерьмо с сексизмом? Это старое и знакомое. Это насмешки мальчишек на детской площадке, когда я хотела поиграть с ними в полицейских и грабителей, а не в классики с другими девочками. Это порвавшийся лифчик в средней школе. Это школьное давление — быть девственницей и шлюхой одновременно. Это те люди, которые пытались отобрать у меня соединительные кабели, когда я останавливалась, чтобы помочь им на обочине дороги, потому что они думали, что, хотя у меня был здравый смысл, чтобы на самом деле покупать и хранить кабели в своей машине, я была каким-то образом слишком глупа, чтобы знать, как правильно их использовать. Поверь мне, когда я говорю, что знакома со всем этим дерьмом. Во всяком случае, я думаю, что сейчас хуже, когда женщины становятся сильнее и более независимыми. Это как будто делает мужчин еще более агрессивными и жестокими по отношению к нам. Но им всем просто придется собраться и смириться с этим, потому что теперь, когда мы все почувствовали вкус власти, мы не вернемся на гребаную кухню. Приспешникам просто придется приспосабливаться, потому что я не собираюсь никуда, черт возьми, идти.

— Я тебе верю, — сказал он, слегка кивнув. — И я уважаю твою решимость, Мейз. Но я не уверен, что этого будет достаточно, чтобы получить тебе патч.

— Может быть. А может, и нет. Посмотрим. Так мы будем болтать, как цыпочки, весь день или будем стрелять?

— Болтать, как цыпочки? — повторил он, подергивая губами.

— Ты, кажется, ужасно интересуешься моими мыслями и мотивами для парня, — сказала я, пожимая плечами, пытаясь быть небрежной.

— Ты чертов кусок работы, — сказал он, качая головой и поворачиваясь к мишеням. — Ты начнешь первой, — сказал он, забирая мой пистолет и заменяя его своим, так как он был заряжен.

Я кивнула, глубоко вздохнула и отошла на пару футов. — Отсюда? — уточнила я.

— Да, пока этого достаточно, — сказал он рассеянно, но я чувствовала на себе его взгляд.

Я глубоко вздохнула, широко расставила ноги и подняла пистолет, держа рукоятку в правой руке, а левой обхватила переднюю часть рукоятки, чтобы удержать его. На выдохе, как учил меня Гейб, я медленно нажала на спусковой крючок. Выстрел эхом разнесся по пустому пространству, заставив птиц разлететься из своих укрытий на деревьях, когда моя пуля прожужжала и попала в центре манекена.

— Ты можешь сделать выстрел в голову? — спросил он, подходя ко мне сзади, заглядывая мне через плечо, так что я почувствовала его дыхание на своей шее, и, несмотря на изнуряющую жару, я почувствовала, как по мне пробежала дрожь.

— Посмотрим, — сказала я, прицелившись и попав точно в левое ухо.

— Еще раз, — проинструктировал он, но, когда я протянула руки, его рука переместилась на внутреннюю сторону моего локтя, нажимая, пока я не согнула его. — Не зажимай руку, держи ее свободной. — Я напряженно кивнула и снова нажала на спусковой крючок, попав туда, где должен был быть глаз, немного съежившись от изображения, которое я получила в своей голове. — Хватит, — сказал он, отходя от меня и забирая пистолет из моей руки. — Иди и встань перед мишенью.

Я почти уверена, что моя кровь сразу же похолодела от этой инструкции. — Прости, что? — спросила я, повернувшись к нему лицом и сдвинув брови.

— Встань перед мишенью, — сказал он, проверяя обойму, прежде чем посмотреть на меня.

— Ты не можешь быть чертовски серьезным.

— Ты подвергаешь сомнению приказ?

— Я сомневаюсь в твоей меткости и здравомыслии.

На это он усмехнулся. Его рука поднялась, большой палец нежно погладил мою челюсть. — Ты действительно думаешь, что я сказал бы тебе сделать это, если бы был хотя бы шанс, что я испорчу это лицо?

Я проигнорировала трепет в животе, когда он назвал меня привлекательной, потому что на самом деле стоять перед целью было гораздо важнее. — Гм, Репо, это не ярмарка. Пули не войдут в цель, как в колесо для метания ножей. И пусть у меня не самая захватывающая жизнь в мире, но мне все равно очень нравится быть живой, чтобы прожить ее.

— Мейз… верь мне, хорошо?

Я закрыла глаза на выдохе, когда его палец снова погладил мою щеку. Затем, каждая клеточка моего тела кричала, чтобы я этого не делала, я повернулась и пошла к цели.

— Эй, — позвал он, когда я отошла, — завяжи волосы, — скомандовал он. Затем, сообразив, что для этого, должно быть, была веская причина, я сняла резинку с запястья и завязала волосы.