Репо

— Я знаю. Я знаю. Мне жаль. Я была больна. Буквально бредила с лихорадкой в течение целого дня. Я была едва в сознании. Мне жаль.

Последовала короткая пауза. — Хорошо, — сказал он, снова успокоившись. — Значит, твое прикрытие все еще в порядке? — спросил он, и я почувствовала, что улыбаюсь. Не спрашивая, все ли со мной в порядке или как я заболела. По-прежнему никакой мягкости. Просто еще немного наждачной бумаги. Я почти забыла, как сильно мне это нужно.

— Да. Надежное. На самом деле докладывать не о чем. Все в порядке с курсом.

— Все кандидаты еще в строю?

— К сожалению.

— Отличилась?

— У меня не было возможности проявить себя. Это все тяжелая работа.

— Хорошо. Проверка по вторникам до полуночи. Если ты не можешь улизнуть, чтобы позвонить мне, пришлите мне сообщение с цифрой 86. Я буду знать, что все в порядке, и что ты свяжешься со мной в следующий вторник.

— Звучит неплохо.

— Оставайся в безопасности.

— И надирай задницу, — закончила я за него, улыбаясь, когда его реплика оборвалась.

Я все еще улыбалась стене, когда поставила зажигалку на стойку. Разговор с Кеем всегда помогал. Это всегда заставляло меня сосредоточиться. Дело в том, что было легко забыть, почему я делала то, что делала. Было легко впасть в образ жизни и позволить ему съесть меня, упустить из виду, насколько это было необходимо для меня, чтобы заставить его работать. Кей напомнил мне об этом. Он напомнил мне о бесчисленных часах, когда он говорил мне именно это. Все те часы, что он сидел со мной и говорил мне, что если они...

— Чью задницу ты собираешься надрать? — сказал голос из дверного проема, заставив меня подпрыгнуть и обернуться, рука уже была отведена назад, прежде чем я услышала голос. Почти в то же мгновение мои глаза обнаружили Репо, прислонившегося к дверному проему в черных джинсах и белой футболке с v-образным вырезом, скрестив руки на широкой груди.

Я почувствовала, как мои глаза на секунду расширились, чувствуя себя пойманной, прежде чем я заставила себя изобразить маску безразличия, напомнив себе, что на самом деле я не сказала ничего компрометирующего. В будущем мне нужно было быть чертовски осторожной.

— Любому, кто встанет у меня на пути, — небрежно сказала я с легкой ухмылкой.

Репо ответил на мою ухмылку своей собственной. — Почему-то я в этом совсем не сомневаюсь, — сказал он, отталкиваясь от двери и входя в маленькую комнату.

Он прошел мимо меня к кофеварке и начал процесс заваривания нового кофейника. Его внимание было отвлечено, я наблюдала за ним, отмечая бледность его кожи, тяжесть век, синяки под глазами от усталости. Мне пришло в голову, что, хотя прошлой ночью он лег рядом со мной в постель, я была почти уверена, что он не спал. На самом деле, он, казалось, почти постоянно бодрствовал. Не имело значения, в какое время я сменялась, он всегда был рядом. И он всегда выглядел измученным.

— Ты когда-нибудь спишь? — Услышала я, как выпалила, не подумав.

— Не часто, — он удивил меня, честно ответив, нажав кнопку на машине и повернувшись ко мне. — Как ты себя чувствуешь? Тебе, наверное, не стоит еще вставать и двигаться.

— Я в порядке, — сказала я, пожимая плечами. Это было наполовину правдой. Я все еще чувствовал себя довольно паршиво. Мои носовые пазухи были забиты, и у меня болела голова. Но теперь, когда жар, озноб, пот и боль в теле исчезли, я чувствовала себя намного лучше, чем раньше. Увидев его поднятую бровь, я улыбнулась и сказала, — Я голодна и обезвожена, — призналась я.

— Вот это уже больше похоже на правду. Садись, — сказал он, махнув рукой в сторону маленького столика. Он отвернулся и подошел к холодильнику, пока я сидела, прихватив бутылку воды и пакет апельсинового сока. Он подошел к столу и положил их на поверхность. — Пей, — велел он и снова отвернулся.

— Кто-то любит командовать? — спросила я, отвинчивая воду и делая большой глоток, который, клянусь, я чувствовала, как он скользит по всем моим высохшим органам.

Репо повернулся ко мне через плечо и слегка улыбнулся. — Эй, я не виноват, что у тебя обезвоживание. Я думаю, что было бы легче найти жидкость в крокодиле, чем в тебе, — сказал он, поворачиваясь, чтобы достать продукты из холодильника.

Я сжала губы, пытаясь понять это. Он заботился обо мне, когда я болела. За это я чувствовала, что должна поблагодарить его. Но разве крутые байкеры благодарили других байкеров за то, что они были добры к ним?

В конце концов я решила, что к черту все это. Меня воспитывали в хороших манерах. Независимо от странного образа жизни, в котором я жила, я собиралась использовать их.

— Спасибо, что присмотрел за мной, — сказала я, и мой голос прозвучал странно, сдавленно. — Я знаю, что я плохой пациент. Моя лихорадка выходит из-под контроля. — Я замолчала, прикусив нижнюю губу, готовясь немного соврать. — Я впадаю в полный бред и делаю вещи, которые обычно никогда бы не сделала.