Репликант-13

Неприятности с большой буквы Н, это точно.

Проповедник стряхнул пыль с воротничка. Сплюнул коричневую дрянь на рельсы. А потом посмотрел на Ив и улыбнулся.

В туннеле раздался скрип тормозов, визг поршней эхом отозвался от стен. Поезд въехал на станцию, отрезая Проповеднику путь к платформе. Черный блитцхунд скулил, все его схемы сгорели. Прибывающая толпа изумленно разглядывала пятна крови, гильзы от пуль, раны Иезекииля.

Ив понимала, у них мало времени: как только поезд тронется, этот псих снова попытается достать их. Ана внутри нее умоляла бежать. Но голос Ив теперь звучал громче. Пыль и ржавчина, масло и кровь, арена Вар-Дома. Если она могла сжигать электронику и если у этого Проповедника была кибернетическая рука…

– Крутышка, уходим! – закричала Лемон. На ее плече уже сидел Крикет, и она за задние лапы тащила Кайзера в сторону выхода. – Ты бери Ямочки, и пойдем, пойдем!

Ив снова очнулась ото сна. У Иезекииля три огнестрельных ранения в грудь. Кайзер покалечен. И она не знала, какие еще козыри есть в рукаве у этого джокера. Шестое правило Барахолки: «Сначала думай, потом умирай».

Девушка наклонилась и помогла Иезекиилю встать на ноги, забросила его руку себе на плечо и поволокла его к выходу. Из груди репликанта все еще сочилась кровь, голень и запястье были разодраны в клочья, на лице застыла боль.

– Я… в порядке, – хрипло произнес он. – Дай мне… м-минутку… прийти в себя.

– У нас нет минутки, пойдем!

Ив потащила его по лестнице, прибывшие пассажиры ограничились тем, что наблюдали за ними с безопасного расстояния. Лемон с красным лицом поднималась рядом, тяжело дыша, и волочила за собой Кайзера. Голова бедного пса с глухим металлическим звуком стучала по ступенькам.

– Прости, Кайз, – пыхтела девушка. – Надо будет больше тренироваться в межсезонье.

Блитцхунд тихо гавкнул, изо всех сил помогая ей передними лапами. Ив услышала, как поезд со скрипом отъехал от станции. Но они уже выходили на покосившуюся палубу какого-то старого нефтяного танкера. Там их встретили шум голосов и вонь отработанного метана, в лица пихали какие-то флайеры. Иезекииль кашлянул кровью, прикрывшись кулаком. Ив обернулась, ожидая, что в любую секунду на лестнице появится Проповедник. Ее кожа была скользкой от пота, руки стали липкими от крови Иезекииля.

– Быстрее! – задыхаясь, крикнула она.

Девушка разглядела группу таксистов-рикш, собравшихся в кучу вокруг сломанного видеоэкрана. Их коляски, всех форм и размеров, ржавые и облезлые, соединялись со старыми велосипедами с метановыми двигателями, которые облегчали нагрузку на ноги водителей. Ив выбрала одну из колясок и залезла внутрь, слушая спор таксистов о том, чья очередь ехать. Наконец, за руль уселся молодой человек с аккуратными африканскими косичками и туннелями в ушах. Он широко улыбнулся им.

– Респект, чуваки… – Но стоило ему увидеть Иезекииля, как его улыбка погасла, а глаза изумленно расширились. – Черт, приятель, что с тобой приключилось?

– В приют на Гибсон-стрит, – сказала Ив. – Танкер-дистрикт. Быстро.

– А у тебя есть чем платить, девочка? – моментально став серьезным, сказал таксист. – Сначала пластик, потом все остальное.

Лемон трясущимися руками порылась в кармане и протянула ему кредстик. Ив, тяжело дыша, выглядывала в заднее окно коляски. В толпе показался высокий мужчина в черной ковбойской шляпе.

– Это он…

– Езжайте! Быстрее! – закричала Лемон, хлопая по сидению таксиста.

– Полегче, коротышка, – ответил парень, все еще изучая стик.

Проповедник поймал взгляд Ив. И начал проталкиваться сквозь толпу. Ив почувствовала, как в ней просыпается Ана, эта маленькая избалованная девчонка, сейчас вдруг ставшая властной и категоричной. Она повернулась к таксисту и закричала:

– Езжай, черт тебя дери! ЕЗЖАЙ!

Парень что-то пробурчал себе под нос, но, наконец, удостоверившись, что на счету есть кредиты, запустил метановый мотор и начал нажимать на педали. Прокладывая путь через палубу, он звонил в звоночек и кричал людям, чтобы те убирались с дороги. Ив наблюдала через заднее стекло, как они удаляются прочь, и в конце концов потеряла из виду Проповедника, скрывшегося в давке и пелене выхлопных газов. Девушка откинулась на спинку сиденья и вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Лемон крепко обняла ее. Крикет перебрался к ней на колени.

Коляска с грохотом подпрыгивала, пересекая накрененную палубу, а затем выехала на широкий мост, соединяющий два корабля. Лемон зачем-то решила посмотреть вниз, на сплетения пешеходных мостиков и площадок между нижними палубами, на землю под ними. Она тут же побледнела и выпрямилась в своем кресле. Таксист бросил взгляд в треснутое боковое зеркальце и заорал, перекрикивая шум фырчащего мотора:

– Смотрите, не замарайте кровью мои сиденья, черт бы вас побрал!