Репликант-13

– Избавь меня от своей философии, леди. Ты так красиво все говоришь, разглагольствуешь про свободу, но кто ты в итоге? Убийца. Вы возомнили себя лучше своих создателей, а на самом деле превратили это место в кровавую бойню. Эти люди дали вам жизнь, а вы отплатили им тем, что забрали жизни у них. Вам должно быть стыдно! – Крикет предупреждающе поднял палец. – И не называй меня маленьким.

Лицо Фэйт потемнело от злости. Но пока репликант отвлеклась, Ана схватила Экскалибур и с размаху ударила Фэйт по голове. Андроид успела закрыться рукой и зашипела, когда ее пронзило разрядом тока. Она схватила Ану за запястье и вывернула его, заставив биту выпасть из бессильных пальцев. Ана металась и брыкалась, пытаясь высвободиться. Но у Фэйт была железная хватка.

– Убери от нее свои руки!

Крикет пинал девушку-репликанта по ногам, молотил своими маленькими кулачками по ее лодыжкам. Фэйт коленом ударила Ане под дых, выбив из ее легких весь воздух. Хватая ртом воздух и задыхаясь, Ана сложилась пополам и почувствовала удар по затылку. Она камнем рухнула на пол, и мир вокруг потускнел и поплыл.

– Не трогай ее! – кричал Крикет, казалось, откуда-то издалека. Маленький бот попробовал поднять Экскалибур, но зашатался под его весом. В его голосе звучало отчаяние. – Отойди от нее, я сказал!

Перед глазами Аны плыли темные пятна. На языке стоял привкус крови.

– Н-нет…

– Иди сюда, мой маленький брат, – сказала девушка-репликант. – У меня для тебя есть подарок.

Последнее, что увидела Ана перед тем, как провалиться во тьму, была рука Фэйт.

Тянущаяся к горлу Крикета.

_{_______}

Они просто позволили ей уйти. Ничего не сделав. Ничего не сказав. Но Лемон понимала: что бы она ни говорила, подруга бы ей не поверила. А остановить ее можно было, только повалив на землю. И Лем упала на колени в дорожную пыль. Слезы на ее щеках высыхали. Она уже больше не могла плакать. Только наблюдала, как удаляется Титан Крутышки, с каждым шагом становясь все меньше и меньше и, наконец, исчезая за стенами Вавилона.

Она вела себя как идиотка.

Потому что боялась.

Потому что так было проще.

Потому что под всей этой бравадой и бахвальством она была просто ребенком. А этот мир съедал таких детей, как она. Пережевывал, а потом выплевывал кости.

Девиант.

Позорная аномалия.

Дефектная.

Она с самого детства держала это в секрете. Так было безопаснее. Жизнь на улицах Лос-Диаблоса и без того была нелегкой, чтобы еще волноваться о том, как бы тебя не прибили к кресту Братства. И вот она так привыкла лгать всем, что отравила этим ядом свою лучшую в мире подругу.

Она пыталась ей все рассказать…

Нет, Лемон Фреш, это лживое вранье. Признайся.

Ты боялась.

Боялась, что она подумает.

Боялась, что потеряешь единственное важное в своей жизни.

Но она все равно ее потеряла…

Лемон посмотрела на покореженный кузов Сандерсаурус. На безногое тело Проповедника. На обездвиженные машины и их мертвых пилотов. На маленькие металлические осколки, разбросанные по шоссе, – все, что осталось от еще одного потерянного друга.

Бедный Кайзер…

Она громко шмыгнула носом. На глаза снова навернулись слезы, когда Лем вспомнила, как блитцхунд бегал по приюту Хоуп, играя с детишками. Они вытащили из него взрывчатку, но пес все равно решил отдать свою жизнь, чтобы защитить их. А ей не хватило духу даже на то, чтобы сказать правду…

Она посмотрела на Иезекииля. Красавчик по-прежнему не спускал глаз с разрушенного города, наблюдая, как единственное, что было ему дорого, исчезало в пыльной дымке.

И он тоже, подумала Лем.

Он тоже попал в ловушку собственной лжи и потерял все.

– Да уж, та мы еще парочка, – вздохнула она.

Репликант взглянул на нее, но боль была еще слишком свежа, и он промолчал. Стоя на коленях в пыли в своем нелепом розовом защитном костюме, Лемон подняла на него глаза и прищурилась от обжигающего солнца.

– …Ты действительно застрелил ее? – спросила девушка. – Во время восстания?

Иезекииль посмотрел на свою раскрытую ладонь. Медленно кивнул.

– …У меня не было выбора. Или я, или кто-то другой. Они жаждали крови. Я не мог бороться с ними и решил обмануть.

– Обмануть? Ты выстрелил ей в голову, Ямочки!

– Я могу выхватить летящую пулю из воздуха, Лемон. За долю секунды могу сосчитать все веснушки на твоем лице. И я, черт побери, уверен, что смогу прострелить тебе глаз, но ты останешься жива. По крайней мере, на некоторое время. Мне нужно было убедить их, что Ана мертва. А потом, пока они отбивались от службы безопасности «Гнозиса», я накачал ее лекарствами, чтобы замедлить жизненно важные процессы, и отнес к Сайласу. Если кто и мог сохранить ей жизнь, увезти в безопасное место, то только он.

– Значит, ты вытащил ее оттуда.

Он показал на слот для монет в своей груди.

– У меня даже остались шрамы.

– Тогда почему ты сразу не сказал ей правду?

Иезекииль вздохнул.

– Наверное, по той же причине, что и ты.