Реплика в зал. Записки действующего лица

Страшно предположить, что с уходом Эвина Поляновского окончательно опустился занавес над Большой Русской Журналистикой. Той, в центре которой - человек с его реальными чертами, страстями и проблемами. Не выуженная из Интернета пустопорожняя шелуха, кое-как трепливо изложененая, а выстраданный стиль, откровение, добытое потом и кровью. Не легкое развлечение, только разгружающее мозги и, по сути, унижающее человека, но призыв думать и действовать согласно здравому смыслу, морали и состраданию. С нагрузкой на мозги и сердце. Сам Поляновский верил, что дела наши общие поправятся, без этой веры не мог бы работать так, как работал. Он цитирует Мандельштама: "Я не отрекаюсь ни от живых, ни от мертвых". Теперь мы понимаем, почему он повторяет именно эти слова поэта. И почему следом в финале своего последнего опубликованного очерка приводит слова Ахматовой: "Это не должно быть забыто".

Мы всегда будем помнить тебя, Эвин Поляновский, дорогой Эд. Ты украсил нашу жизнь.

2006

Ворошиловский стрелок сложил оружие

Эпохи сменяют друг друга не в согласии с послушными календарями. Граница между ними пролегает по утратам их самых великих представителей, их воплотивших личностей.

Слово "великий" у нас девальвировалось, его присваиваем теперь и эпизодникам, особенно впечатляемся ранними смертями, которые, что говорить, всегда горько несуразны, но мы обязательно и тогда спешим обозначать свои переживания в терминах и оценках величия. Не жалко, пусть, но коварно сбиваются критерии - где в таком случае брать слова для тоски по истинно великим утратам?

Не стало Михаила Александровича Ульянова. Именно великого нашего актера и общественного деятеля. Немеешь, подыскивая слова для выражения горя и бессильного отчаяния, охватывающего тех, для кого отечественная культура не фоновой шум для меркантильных схваток, не развлечение на досуге, а все-таки судьба страны, состояние ее души, надежда на ее способность противостоять всяческим сквернам. Противостоять, чтобы вернулся изначальный смысл словам "совесть", "нравственность", "достоинство", "честь" и - "великий"...

Возможно, мои слова скользнут мимо сознания нынешних молодых, только начинающих жить. Оно естественно: у них будут свои великие, свершенное дедами уже растворено в атмосфере, освоено. Опершись на плечи, можно подниматься выше. Но что сказать тем, у кого на глазах протекла почти вся творческая жизнь Михаила Ульянова?! Это и старикам, и, надеюсь, молодым понятно.

Ровно сорок лет назад (ровно! - вот ведь какое совпадение) в Вахтанговском театре давали премьеру: "Варшавская мелодия" Леонида Зорина. Два действующих лица. Она - польская певица, он - советский ученый. Юлия Борисова и Михаил Ульянов. Я - молодой критик, сижу в зале. Но это только так кажется, что сижу в зале. На самом деле внутренне, душой, всем накатившим валом переживаний, я, как и весь зал, там, с ними, в их тоске по счастью, которое так и не состоялось по причине немилосердного советского закона, запретившего браки с иностранцами. Вся редкостно мужественная ульяновская суть и стать кровоточит и стенает в бесцельных страданиях, философия невозможного на наших глазах ломает его героя, отправляя в привычный быт, в дальнее забвение несбывшегося молодого ликования.

Актерский дар Ульянова был симфоничен по своему звучанию. Воплощая тот или иной персонаж, он рассказывал о нем все. Поверх слов, сюжета, ситуаций, он щедро снабжал его своей собственной человеческой сутью. А это была бездна.

Помню всеобщее наше потрясение фильмом "Председатель". Послевоенный колхоз, голод и разруха, падающих коров подвешивают на ремни, чтобы от истощения не валились на бок. Однорукий председатель, его играет Ульянов, недавний фронтовик и воплощенная свирепая решимость спасти людей, - вернуть жизнь туда, откуда она ушла, казалось бы, навсегда. Люди часами стояли в очередях, чтобы увидеть фильм. Власти у нас тогда были своеобразные, как известно, они не отметили ни работу сценариста Юрия Нагибина, ни режиссера Алексея Салтыкова, отчего, собственно, тот с горя и спился в конце концов, но не увидеть Егора Трубникова, сыгранного Михаилом Ульяновым, они не смогли - единственному из всей съемочной группы присудили ему высшую в стране премию - Ленинскую.

В олеографических по-существу фильмах "Освобождение", "Блокада", "Солдаты свободы", "Если враг не сдается" Ульянов сыграл маршала Георгия Жукова. Полководцу, если можно так сказать, сильно повезло, что актер отдаленно напоминал его внешне, и именно Михаила Александровича привлекли к реализации данной задачи. Можно предположить, что народ теперь судит о делах командующего не по количеству человеческих потерь, сопровождавших его победы, а как бы еще и по масштабу личности, по истинной человеческой мощи актера Ульянова, щедро одарившего собою образ. Исторические личности ищут и порой находят друг друга.