Реплика

Кузин чертыхнулся. Ну и связь! Родную мать не узнаешь! Впрочем, он тут же напомнил себе, что каких-нибудь десять лет назад и такой не было. Так что, ты старый, с жиру бесишься.

— Твоя задача: после взрыва перекрыть выход. Сами в тоннель не суйтесь. Ну, а там уж по ситуации… — на всякий случай продублировал без сомнения ранее уже данные инструкции Алесей Борисович.

— Понято.

— Четыреста третий, ответь двадцатому! — ворвался в эфир бригадир «наружки».

— Слушаю тебя, двадцатый! — поспешил откликнуться Алексей Борисович.

— Все пятеро через люк спустились вниз.

Кто бы что не говорил насчёт умения или неумения ждать, ожидание всегда тягостно, а в таком деле тягостно в двойне — там ведь вместе с бандитами Олег… Поэтому, когда минут через двадцать откуда-то снизу докатилось приглушённое пу-бух, и пол под ногами едва ощутимо содрогнулся, Кузин испытал облегчение. Началось. Никто из участников операции в дополнительных указаниях не нуждался — чай, не впервой, — да и вообще им там на месте виднее. Поэтому Алексей Борисович не стал хвататься за рацию, выждал немного, потом выбрался из кресла и, жестом предложив начальнику службы безопасности «Савоя», остаться покуда на месте, вышел в коридор. Затем неспешно спустился в подвал и через распахнутую настежь бронированную дверь, вошел в хранилище.

Зрелище было впечатляющее. В стене справа зиял огромный — в рост человек и шириной в метр — пролом. Всё вокруг было усыпано осколками кирпича и штукатурки, на которых под присмотром пары омоновцев лежали в положении «мордой в пол» какие-то трое с руками скованными наручниками за спиной. Рядом в рыжей кирпичной пыли валялось, надо полагать, отобранное у них оружие. «ТТ», «Люгер», «Вальтер» — намётанным взглядом определил Алексей Борисович.

Из пролома высунулась голова Маркина.

— Ну, как там? — поинтересовался Кузин.

— Два «двухсотых», — мрачно сообщил тот, используя, похоже что навсегда въевшуюся в его лексикон армейскую терминологию.

В душе у Алексея Борисовича шевельнулось недоброе предчувствие.

— Кто?

— Мои все целы, — потупившись, сказал омоновец — как говорится, ответил, не ответив.

Предчувствие переросло в уверенность. Кузин выхватил у него из рук включённый ручной фонарик и бросился в черноту тоннеля. Маркин, едва поспевая, шёл сзади. Раз не его, размашисто шагая в полумраке, рассуждал Кузин, значит… Впереди показался слабый свет. Два омоновца, подсвечивая себе фонариками, стояли возле лежащего ничком человека. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, это явно кто-то из бандитов — плотный крепыш, ростом до Закупр не дотягивает. А и чёрт бы с ним! Но второй-то выходит, что по-любому мой! Кто? Олег? А, может, Сергей? Кузин без остановки проследовал дальше. Идти, впрочем, пришлось недолго…

Сергей сидел на полу, привалившись спиной к стене. Голова неподвижно лежавшего Олега покоилась на у него на коленях.

— Что? — только и смог выдавить из себя старый опер.

— Наповал… Сзади… Прямо в сердце… — с трудом проговорил младший близнец.

— Что здесь произошло? — обернулся Кузин к подоспевшему Маркину.

— Как рвануло, они в пролом… Мы, как велено было, пару минут выждали и в хранилище через дверь… Трое, те сразу лапки кверху… — сбивчиво рассказывал капитан — по всему видать, не большой мастер разговорного жанра. — Тот, который там лежит, — он кивнул назад, — сразу сообразил, что к чему и метнулся обратно… Двое моих за ним. Почти догнали, а он развернулся и ствол вскинул. Пришлось применять оружие…

— Так это не он, а кто-то из твоих, Олега…? — внутренне похолодев, спросил Кузин.

Маркин понуро кивнул.

— Но как? — подавленно пробормотал Алексей Борисович. — Он же чуть ли не десяти метрах впереди был…

Старший над омоновцами попытался объяснить:

— Тот из моих, которой первым бежал, у него АПС. А там два режима огня: одиночными и очередями. Переключение через флажок предохранителя. Так, парень сгоряча на автоматическую стрельбу выставил… Короче, когда тот, — Маркин снова коротко кивнул за спину, — остановился и наган на него направил, мой боец ждать не стал, и выпулил сразу полобоймы, а в обойме двадцать патронов… У «стечкина» при автоматической стрельбе ствол сильно задирается. Вот и словил лысый всего-то две пули в грудь, а остальные дальше и выше прошли, ну и вашего опера достали — тоннель-то прямой, без загибов…

Как же ты так, парень? Что ж это такое? Нелепость, трагическая случайность или, может, судьба-злодейка? — терзался Кузин, медленно скользя отрешённым взглядом по Сергею, продолжавшему сгорбленно сидеть на полу, по застывшему лицу Олега. Любые слова в эту минуту были лишни и бесполезны, и Алексей Борисович промолчал… Слабый свет валявшегося на полу возле братьев фонарика, был направлен в потолок и придавал окружающему фантасмагорический оттенок… Ведь, всё, вроде бы правильно сделано было. Одно досадное недоразумение, и вот, поди ж ты — нет человека. Жаль парня…

Тем временем Маркин продолжал говорить, но слова его с большим трудом, словно сквозь вату, пробивались к сознанию Алексея Борисовича.