Реплика

— А ты не допускаешь мысли, что грабители проникнут не просто в подвал, а прямиком в хранилище? — предложил в качестве варианта Кузин. — Решётка, как ты понимаешь, не препятствие. И хрен ли толку от охранника с тревожной кнопкой. Три минуты, говоришь? Ну, прибудет наряд через три минуты, и что? Будут стоять и ждать перед бронированной дверью. Золотой ключик-то, поди не гвоздике при входе висит, а за дверь их никто не пустит, — не без сарказма закончил рисовать вероятную картину событий Алексей Борисович, закончив неутешительным прогнозом: — При таком раскладе тем, кто внутри, за глаза времени хватит, чтобы обчистить ваши закрома.

Видимо такая мысль Валерию Ивановичу до сего момента в голову не приходила, и подобное допущение его явно озадачило.

— Вообще-то, там сплошь бетон, — тем не менее возразил он на это, впрочем, уже без прежней уверенности в голосе. — Хотя, не поручусь — капремонт закончился, месяца за два до того, как я их безопасность возглавил.

— Теперь прикинь, — продолжал наседать Алексей Борисович: — Что если никакой там не бетон, а, скажем, оштукатуренная кирпичная стенка, и кое-кто об этом разузнал…

Назаров схватывал всё на лету: сыщик и на пенсии — сыщик. Он сразу понял, куда клонит бывший коллега, быстро взвесил все «про» и «контра», и ближайшие перспективы показались ему куда менее оптимистичными.

— Кто, что знал и кому что слил, потом разбираться будем. Хорош фантазировать! — прервал он Кузина и деловито поинтересовался: — Есть мысли, когда они могут нагрянуть?

— Ну, во-первых, насчёт нагрянут, — пока лишь наше предположение, — поспешил оговориться Кузин. — Не исключено, что мы дуем на воду.

— Может и так, но я уж лучше подую вместе вами! — заверил его Назаров, видимо, в полной мере осознав масштабы потенциального геморроя. — Что во-вторых?

— Это ты нам скажи, когда!

— Я?

— А кто же ещё, — подтвердил Алексей Борисович и невозмутимо продолжил, посмотрев на часы: — Сейчас наш парень отзвонится работодателю, скажет, чего и сколько ему понадобится, чтобы стеночку устранить. Так что, их готовность — дело техники… Другой вопрос, что лезть в пустое хранилище никому не интересно…

— Понял. — Кивнул Назаров. — Инкассация у нас раз в неделю, по понедельникам. Своя специфика. Основная прибыль в субботу и воскресенье, а по будням так себе…

— Так себе — это сколько? — как бы между делом поинтересовался Симаков, до того хранивший молчание.

— Как правило, не больше сорока тысяч долларов, — ответил Назаров: — В

выходные раза в два, а то и в три больше.

— Итого, — подсчитал Симаков, — к понедельнику скопится тысяч четыреста?

— Где-то так, — согласился Назаров.

— Вкусно! — уважительно заметил начальник отдела.

— Сегодня пятница, — напомнил Кузин. — Получается, что самое разумное — вломиться в ночь на понедельник. Ясен пень, подсветка у них в казино имеется, так что, насчёт инкассации они наверняка в курсе. Если уж брать, так брать по максимуму! — аргументировал он своё предположение.

Никто из присутствующих, которые вероятно рассуждали в том же ключе, и не подумал возразить…

Кузин буквально утопал в уютном глубоком кресле из белой кожи. Неплохо бы таким обзавестись для дома, для семьи, с некоторой даже завистью думал он, но здесь и сейчас оно не к месту — комфортно, аж, в сон клонит. При этом сыщик покосился на третью по счёту опорожнённую чашку из-под кофе, которым приходилось накачиваться, что б не задремать ненароком. Время 2:48. Пошёл четвёртый час, как Алексей Борисович прописался в кабинете Назарова, ставшего невольным участником задуманной его бывшими сослуживцами комбинации. Впрочем, он же, если конечно всё пройдёт, как планировалось, мог стать и главным выгодоприобретателем — шутка ли, предотвратить ограбление казино! Отличный способ, продемонстрировать владельцам «Савоя», что служба безопасности не зря ест свой хлеб. Сам Валерий Иванович находился тут же — восседал за своим столом, периодически вставая и прохаживаясь, то ли чтобы размяться, то ли чтобы дать выход копящемуся напряжению.

— Чего мечешься? — поинтересовался Кузин, когда Назаров в очередной раз сорвался с места и принялся мерить шагами кабинет. — Ты, как я погляжу, ждать совсем разучился.

Тот остановился и, посмотрев на него, усмехнулся.

— Есть такое дело. Поотвык.