Replay

– Давай на чистоту, – произношу спокойно, подходя вплотную. Упирается в дверь лопатками, уводя вниз глаза с мечущимися зрачками. Пытается толкнуть бедрами дверь, не получая желаемого эффекта. – Когда ты находишься в комнате – открывать следует на себя, – замечаю с усмешкой, мгновенно стирая оттенок улыбки из голоса. – Какого чёрта ты забыла в моей спальне?

– Я не… – начинает путано, закусывая губы.

– Конечно. Просто ты вечно попадаешь в дурацкие ситуации.

– Я хотела осмотреть дом! – выпаливает грозно, упираясь в глаза.

– И начала с моей спальни, – подначиваю, не отводя взгляда.

– Почему нигде нет ни одной фотографии? – уточняет, обескураживая.

– Понятия не имею, – протягиваю задумчиво. – Может оттого, что Бажен купил его относительно недавно. Лет пять назад. А может… – усмехаюсь, находя эту версию вполне адекватной, – Он не приемлет видеть здесь своё прошлое.

– В этой комнате тоже нет ни одного снимка, – хмурится, облизывая пересохшие губы, опаляемые моим дыханием.

– С этим проще: я не считаю её своим домом. Здесь нет личного. Только необходимые вещи.

– И где же твой дом…? – произносит задумчиво. Без намека на флирт или же… Бл@дь. Уточняя как-то тоскливо. Понимающе. По-человечески. Точно собачка, неосознанно заискивающе, в поисках правды, смотря в глаза.

– В твоей комнате тоже нет фото, – меняя тему, уверяю, не имея понятия о чём говорю. Убираю за ушко выпавшую ей на глаза прядь. Вновь непослушно падающую вниз. Отвлекаюсь на её губы, практически бесшумно произносящие:

– Что ты делал в моей комнате? Тогда, в темноте, заметить это было не реально…

– Это было предположение, – ухмыляюсь её наивному взгляду, смотрящему вглубь меня. – Сдаётся мне, этот дом, точно ящик Пандоры… Всяк входящий, подобно хозяину, должен оставить прошлое за порогом… А знаешь, что самое интересное…?

Беззвучно мотает головой, касаясь дыханием губ. Порождая желание, прикрыть глаза, под этой ненавязчивой лаской.

– Этот особняк достался Бажену за сущие копейки. Бывший хозяин застукал жену с любовником в своей спальне, – наклоняюсь ближе, вдыхая полной грудью аромат её волос, перемешанный с духами и запахом тела. Проникаю руками за спину, отлепляя её от двери. Продолжая как можно спокойнее: – По брачному контракту она могла претендовать только на дом. Сойдясь в сделке с Баженом, муж её обанкротил, – пальцы скользят под материал блузки, собирая её складками вверх по бархатистой коже. Заводя руки вверх, беспрепятственно снимая через голову шёлк, собранный на шее кольцом. Откидываю в сторону за ненадобностью, томно произнося: – Так может это карма и всё случившееся не случайно?

Сбитое дыхание, опаляет её губы. Немой ответ так и остается висеть в тяжести воздуха. И плевать на то, что она хотела сказать. Накрываю её губы своими, получая над ней полную власть. В одно движение, стягивая вниз её юбку, укрывающую под ногами пол вместе с моим полотенцем. Не тратя время на прелюдию. Отчетливо чувствуя, что ни одному из нас она сейчас не нужна, раздвигаю её бедра коленом, буквально насаживая на себя. Ощущая пульсацию, проходящую у неё под кожей. Вибрацию тела, что идёт изнутри.

Отрываясь от губ, приколачивая её бедрами к двери, на автомате скользя пальцами, освобождаю её от остатков белья.

– Антон, пожалуйста… – молит, опоясывая руками, подкашивая колени на разъезжающихся в стороны каблуках, скользящих по ткани. Впечатываясь в мои бедра лишь сильнее. Вырывая из горла удовлетворительный стон. Подкидываю вверх, удерживая на весу. Перехватывает руки на шее, и я слышу, ощущаю, в своей грудной клетке грохот её разошедшегося сердца. Раскрывая языком губы, проникаю вглубь, ловя стоны, оседающие в горле. Рывком опуская её вниз, на всю длину, ощущая онемение мышц, её ногти, полосами сдергивающие со спины кожу. Сохраняя в памяти ориентацию в пространстве, не отрываясь и на долю секунд, не видя пути, переношу в сторону сбитой постели, припечатывая в матрац своим телом, как только колени соприкасаются с холодным деревом окантовки. Наращивая темп, ловлю губами её стоны, выпуская наружу животные инстинкты. Трахаясь, как последний раз в жизни. Словно, бл@дь, и на людей распространен закон, чествующийся самкой Богомола, которая после совокупления непременно тебя сожрёт.

– …не останавливайся, – сквозь сотни выдохов в минуту, раздирает пересохшее горло охрипшим, тихим голосом, как только я слегка замедляюсь, перехватывая дыхание. С улыбкой на губах, покрываю поцелуями её вспотевшую линии скул, словно затихающий маятник, прекращая в ней какие-либо движения. Слыша очередную мольбу. Едва слышным, дрожащим голосом, требующим получения желаемой дозы: – Антон… пожалуйста…