ReMind

Страх добавлял адреналин в кровь, позволяя развить высокую скорость на небольшой промежуток времени, но ее было явно недостаточно, чтобы скрыться из виду преследователей. В итоге я даже не добежал до большого перекрестка, когда легкие и сердце сказали мне нет. Людей на улицах не было, ибо стояла глубокая ночь. Я не собирался звать никого на помощь как испуганный ребенок, но и сдаваться просто так тоже не горел желанием. Собрав остатки выносливости, я решил, что бежать дальше нет смысла, ибо все равно не скроюсь. Первый преследователь настиг меня в то же мгновение и я, преисполненный решимостью и гневом, налетел на него с кулаком, целясь прямо в челюсть, однако удар прошелся по воздуху, а латинос ушел в сторону и легко контратаковал, выбивая тяжелым ударом в солнечное сплетение весь воздух из моих легких. Это было куда больнее, чем я представлял. Пришлось очень быстро отбежать назад и поднять руки в воздух.

– Все, я понял, не надо, – быстро произнес я, превозмогая боль. – Держите свои деньги, только не надо бить меня.

С этими словами я просто кинул конверт с выигрышем лысому преследователю и сделал еще шаг назад.

– Чтоб я тебя больше в этом заведении не видел, понял?! – угрожающе прокричал неадекватный, подбирая мои деньги. – Иначе глаза выдавлю.

– Понял, – как можно более искренним голосом ответил я, подавляя тошноту. – Больше там не появлюсь.

К счастью, этого вполне хватило, чтобы отбить их желание подраться. Пересчитав быстро деньги, компания ушла в другую сторону, а я только и успел, что переписать память главному. Я не стану тебя унижать или портить жизнь, хотя мог бы даже убить при желании, если не хуже. Этот этап в прошлом. Все, что мне необходимо – это мои чертовы деньги. Я остался без единой копейки и рискую просто умереть с голоду. Потому давай так, я просто внушу тебе воспоминание о том, что твою дочь похитили и требуют доставить выкуп в строго определенное место. Именно эту сумму, которую ты у меня так нагло забрал силой. Принесешь деньги, и я больше никогда в жизни с тобой не пересекусь, чертов урод.

Сделав тяжелый вдох, я немного размял мышцы после спонтанной пробежки и почувствовал, что боль в животе утихает. Почему всем обязательно надо быть такими козлами? И после этого я главная мразь на планете, ну конечно. Который раз уже происходит что-то подобное? Твой метод не очень-то помогает, Шейн. Я требую компенсации.

Естественно, вернувшись обратно в гостиницу совершенно нищим, я первым делом поднялся в номер, записал все произошедшие события в дневник и лег спать. Чувствую, что придется еще помучаться с этими ублюдками. Одни сплошные проблемы. Завтра я обязательно поговорю с Шейном по поводу возвращения к стандартной модели поведения. Я хотя бы мог морально удовлетворяться за счет других, когда портил их жизни простой волей мысли.

* * *

– И чего ты ждал, отправляясь в это заведение? – спрашивал Шейн на следующее утро из колонок ноутбука. – Это же “Рестерро” – казино для самых обеспеченных. Скромнее надо быть, Джек. Ты хотел уйти оттуда с таким выигрышем на руках, обчистив всех постояльцев и ведя себя как выскочка? Очень неразумно.

Это был первый раз, когда я позволил себе общаться с Шейном, не прибегая к наушникам. Уже больше походит на простой разговор приятелей, а не на конспиративный заговор. Я сидел на стуле перед экраном и неспешно перечитывал оставленные вчера в своем дневнике записи, убеждаясь в том, что события в казино действительно имели место быть, и я теперь абсолютно беден.

– Раньше работало, – отвлеченным голосом ответил я, переворачивая страницу. – Я все равно верну эти деньги, план уже приведен в действие. Не беспокойся, святоша, я не стал портить лысому ублюдку жизнь и насылать кошмары, просто обеспечил себе возможность получить украденное.

Шейн на секунду замолк, словно обдумывая что-то, после чего решил задать вопрос другим, более заинтересованным тоном:

– Не будет ли слишком поспешно с моей стороны попросить тебя подробнее рассказать об этих способностях? Есть ли вообще смысл интересоваться, или ты просто пошлешь меня к черту?

Я прекратил чтение дневника и развернулся всем корпусом к экрану ноутбука, принимая такую позу, в которой мой голос будет звучать максимально четко и доступно:

– Разве есть еще что-то, чего ты не знаешь? Ты как-то смог узнать и о моем детстве, и о каждой моей жертве. Даже я сам зачастую не вижу изменения в поведении переписанных, потому что больше с ними не пересекаюсь. Что я могу тебе поведать такого, чего ты еще не знаешь, папарацци мой ненаглядный?

– Расскажи, что ты чувствуешь, переписывая чью-то память. Как это работает, ты словно монтируешь видео, вырезая одни моменты из пленки человеческой жизни и вставляя на их место другие? Какие это вызывает ощущения? – проигнорировав колкость, спросил Шейн.