Реквием по мечте

Если уже не поднялась.

– Демьян, – дернул Грек головой, – посмотри сам.

Тот без лишних слов побежал вниз, освободив мне место у правых дверей. От него будет куда больше толку – он у нас и моряк, и речник с десятилетним стажем.

Я оглядел рубку. И выглядело в ней все так: если переборки выше уровня нижнего края иллюминаторов, да и сами они там, где стекла не разлетелись вдребезги, пестрели пробоинами, то ниже не было видно ни одной.

– Токаря надо благодарить. Или того, кто катер построил. – Мой интерес от внимания Грека не ускользнул. – Уж не знаю, как там и что, но броня что надо! Иначе так легко не отделались бы. И все же, Игорь, на всякий случай спустись на трап. – И без всякого перерыва: – Как там Дарья?

– Дарья молодец! – не замедлил с ответом я. Молодец еще и потому, что теперь мне было хорошо видно, как ловко она перевязывает голову Малыша. – Георгич, Глеба сильно зацепило?

– Вскользь пуля прошла. Правда, немного контузило. Мы его тут едва удержали, так он наружу рвался. То ли в атаку хотел пойти, то ли попутал, где тут и что. – Он усмехнулся.

– А остальные?

– На остальных ни царапины. Легко отделались, должен признать.

Вообще-то мне было интересно: куда остальные делись? И без того понятно, никто бы с ранением в заросли не полез.

– Судя по тарахтению мотора, они ушли, – продолжал Грек. – Хотя возможен вариант, что пересядут на лодки. Или попытаются справа, там остров еще не под водой и впоследствии вряд ли скроется. Но и с других сторон не стоит исключать. Надеюсь, парни их еще на подходе встретят. Оставаться всем на «Контусе» – быть как в ловушке.

Греку в таких вопросах можно полностью доверять. Еще и месяца не прошло, как воочию наблюдал: пришли они ввосьмером, да и избавили Радужный, а заодно Аммонит от захватчиков. А было тех ни много ни мало – вчетверо больше.

Глава четвертая

И Грек, и сам я говорили негромко, то и дело прислушиваясь к звукам снаружи. Хотя понятие «снаружи» стало теперь весьма условным. Обе двери рубки распахнуты, а стекол практически нет. Пригнувшись, я заглянул в кубрик, чтобы сообщить:

– Женщины Малыша прилечь заставили.

Грек лишь кивнул – информация ни о чем. Если нападение случится вновь, недолго ему и подняться.

– Демьян чем занимается?

Напрягшись, мне удалось вспомнить, как эти штуки называются.

– Он снял пайолы.

И уже приготовился объяснить, что именно, когда Грек кивнул снова. То ли ему было знакомо это слово, то ли информация показалась ему несущественной. Вместо этого он спросил:

– Вода сильно поднялась?

– Примерно на том же уровне – чуть выше колена.

И снова кивок.

– Игорь, у меня к тебе убедительная просьба. – Вот даже как? Вообще-то ты имеешь полное право и приказать. – Если начнется стрельба, оставайся все время внизу. Как бы ни пошло дело – оставайся. Ровно столько, сколько это будет возможно.

Настала очередь кивать мне. Останусь. Хотя и нелегко будет, понимая, что наверху гибнут товарищи. Но если человек даже не приказывает – просит, тем более твой командир, значит, так лучше для всех.

Пропуская наверх Демьяна, пришлось вжаться в переборку, настолько узок ведущий сюда трап. Демьян человек крайне жизнерадостный, но сейчас лицо у него было… нет, не грустным, скорее озадаченным. Мне и видеть-то его таким ни разу не приходилось.

– Ну и как у нас дела? – не отвлекаясь от наблюдения, спросил Грек.

– Хорошего мало. Пробоина, и в ней камень. Прямо из днища торчит. Хуже всего, что, когда случится отлив, положение не улучшится: мы на мели. И все же попытаться стоит.

– Думаешь, получится?

– Хотелось бы. По крайней мере, будет чем заняться до следующего прилива. Как говорится, беда не приходит одна, а с детками.

Я переводил взгляд с одного на другого, совершенно не представляя, о чем именно идет речь. Но, судя по последним словам Демьяна, проблема у нас не только с пробоиной. И потому спросил:

– А что еще не так?

– Котел с радиатором нам изрядно покоцали, понаделали дырочек, – пояснил Демьян. Радиатор у газогенератора «Контуса» самый обычный, от грузового автомобиля. Чтобы задерживать конденсат, который неизбежно случается при сгорании дров. – И аккумулятор вдребезги, так что без света придется сидеть. Но с ними еще полбеды – пластырь вряд ли получится завести.

– А он у нас есть?

Не так я и силен в морском деле, но в случае с ним запомнилось по аналогии. Медицинским пластырем заклеивают раны на коже. Морской – простеганный в несколько слоев брезент – заводят снаружи корпуса. Давление воды прижимает его к обшивке, и все, течь устранена.

– Имеется, – пожал плечами Демьян. – Я его первым делом смастерил, еще в самом начале. – И пустился в воспоминания: – Перед тем как Лену перейти, на Ангаре работал. На ней случалось всякое. – Он взглянул на Грека: мол, не излишне ли я болтлив? – В ширину Ангара – о-го-го! Но в нижнем течении зачастую мелководная. Представьте сами: осадка у нашего теплохода была почти метр, а гарантированная глубина на перекатах – сантиметров семьдесят, а то и меньше.

– И как вы умудрялись их проходить?