Реквием

Отвечать времени не было. Уилл быстро поднялся обратно в комнату рыцарей, подбежал к окну. К сожалению, никакого карниза там не было. Даже маленького. Внизу во дворе гвардейцы выбили заднюю дверь. Он выбежал в коридор. Дернул одну дверь — заперто, другую — она поддалась. Он вошел. На него сразу бросился грузный мужчина, замахнувшись кувшином. Уилл увернулся и ударил того коленом в живот. Мужчина согнулся, и тут же воздух огласил крик. Вопила совершенно голая вскочившая с постели женщина. Услышав на лестнице гулкие шаги, Уилл протиснулся мимо нее к окну, распахнул ставни. Наконец-то он обнаружил карниз. С него можно было перебраться на крышу соседнего дома. Он перебросил ногу через подоконник, ухватился за раму, но в следующий момент в комнату ворвались трое гвардейцев. Один из них ухватил Уилла за капюшон плаща, и женщина завопила еще громче. Его втащили в комнату, повалили на пол и, дав несколько пинков, поволокли.

На улице Уилл увидел, что гвардейцы схватили всех прятавшихся в гостинице рыцарей. Ги лежал на земле, его лицо искажала гримаса боли. Вокруг собралась толпа. Люди выбегали из лавок и мастерских посмотреть на арест беглых тамплиеров. Когда сопротивляющегося Альбера пнули в бок, заставив повалиться на колени, кто-то одобрительно воскликнул.

— Еще одна стая крыс пыталась сбежать со своего смердящего корабля, — раздался знакомый холодный голос. — Заберите хозяина гостиницы и всю обслугу. — Ногаре произносил слова намеренно громко, чтобы слышали все зеваки. — Такая же участь ждет любого, кто приютит еретиков.

При приближении первого министра Уилл быстро опустил голову.

— Кто они? Рыцари или сержанты?

— Не знаю, — ответил гвардеец. — Там разберутся.

— Конечно. Везите их всех в прицепторий.

Министр направился прочь, и Уилл чуть расслабился, надеясь, что пронесло. Неожиданно Ногаре остановился.

— Постойте.

Уилл напрягся.

— Покажите мне его лицо. Да, вот этого.

Уилл попытался отвернуться, но гвардеец крепко схватил его за волосы. На Уилла смотрели злобные глаза Гийома де Ногаре.

Казалось, в первое мгновение тот не поверил собственному везению. Затем его лицо скривилось в довольной ухмылке.

— Его везти с остальными, министр? — спросил гвардеец.

— Нет, — пробормотал Ногаре. — Он отправится в Лувр. — Его голос подрагивал от радости. — Ему положена особая камера.

40

Лувр, Париж 31 октября 1307 года от Р.Х.

Уилл ходил не останавливаясь. Пять шагов вперед, пять назад. Его заключили в обычную, ничем не примечательную камеру: голые стены без окон, дверь с дыркой для подачи еды. Взгляд Ногаре у гостиницы обещал гораздо худшее. Он ждал мучений, пыток, а его за все четыре дня никто даже пальцем не тронул. Руки-ноги не связали, так что можно было делать что вздумается — ходить, сидеть, лежать, спать.

Но Уилл знал — страшное впереди, и с трудом сохранял спокойствие. Потому целыми днями ходил, сосредоточившись на простоте самого процесса, стараясь аккуратно ставить одну босую ногу впереди другой.

За дверью гулким эхом раздались шаги. Уилл остановился, прислушался. Шаги приближались. Шли трое, может быть, четверо, звеня кольчугами. Он прижался спиной к стене. Шаги стихли у его двери. Отодвинулся засов.

— Лицом к стене, — прозвучал хриплый бас.

Уилл помедлил и, не найдя причин не подчиниться такому простому приказу, повернулся. Дверь отворилась, в спину дунул холодный сквозняк. Ему завернули руки за спину, обвязали веревкой, затем рывком развернули и повели.

Шли молча и долго. Уиллу показалось, что его ведут через всю тюрьму. Смятение мыслей не давало сосредоточиться. То вдруг вспыхивал образ дочери, оглянувшейся в последний раз, когда Саймон ее уводил, и тут же следом появлялось лицо Уильяма Уоллеса, порубленного на эшафоте. Уилл стиснул зубы и снова, как в камере, принялся аккуратно ставить одну ногу впереди другой.

Наконец стражники остановились перед дверью.

В этой комнате было тепло, даже слишком, но от сидящих перед ним пятерых инквизиторов веяло мертвенным холодом. Двоих он знал, Ногаре и главного инквизитора Парижа, исповедника Филиппа Гийома Парижского, высокого худого аскета со страшными тусклыми глазами. Там находились еще трое в черных рясах доминиканцев. Внимание Уилла привлекло множество предметов и приспособлений, чье зловещее назначение не вызывало сомнений.