Реквием

Быстрыми, нетерпеливыми движениями он раздвинул ее бедра и провел между ними рукой. Роуз хотелось, чтобы он ласкал ее нежно, медленно и долго. Хотелось прижаться к нему и прошептать на ухо о своих мыслях, желаниях и страхах. Рассказать, как давно она ждала этого часа. Она жаждала его поцелуев, но не знала, как повелевать королем. И потому лежала, застыв, когда он, лихорадочно дыша, взгромоздился поверх нее. Его глаза были закрыты, и он не видел, как она, отвернув голову, чтобы скрыть мгновенную жалящую боль, ухватилась за простыню. Боль быстро утихла, и Роуз, зажмурившись, предалась пьянящему наслаждению любви. Затем ей показалось, что он еле слышно произносит какие-то слова. Она прислушалась.

Методично двигаясь, Филипп бормотал:

— Жанна… Жанна…

Двигаясь по коридору, Уилл чувствовал на себе взгляд Ногаре. Не оглядываясь, он свернул в свою опочивальню и с облегчением закрыл дверь. Ладонь, сжимающая пергамент, вспотела.

В небольшой комнате, уже давно служившей ему домом, было прохладно. В оконные щели дуло. Обстановку тут, кроме комода в углу, на котором лежали его меч, кольчуга и дорожный плащ, составляли лишь койка, табурет и стол с кувшином воды и несколькими бесформенными огарками свечей. Он вернулся сегодня утром. Холодный прием Ногаре его не удивил, но на душе все равно сделалось неспокойно.

В предвкушении приятных новостей Уилл с улыбкой развернул пергамент. Письма от сестры приходили очень редко. Но, пробежав глазами по смятому листу, он перестал улыбаться.