Реквием

Она закрыла ладонями лицо, чтобы не показать своих слез, но ее вздымающаяся от глубокого дыхания грудь говорила о том, что рыдания, которые вырываются изнутри, сдерживать удастся недолго.

Я с силой сжал руль, пытаясь сосредоточиться на дороге, понимая, как на самом деле ошибся. Как продолжал забываться, упиваясь самообманом все эти годы. Опять этот болезненный укол где-то в области сердца. Порой хватает нескольких секунд, чтобы прозреть. Правда ярким светом откровения бьет в глаза, болезненно и внезапно, так, что хочется зажмурится, и вмиг превращает нас в другого человека.

Я почувствовал, что она, как и я, ожила. Несмотря на всю опасность и затаенные обиды… в ее глазах загорелся свет. Еще в момент нашей встречи. Лихорадочный блеск восторга. Я помнил его, помнил, как отражение собственного безумия. А сегодня, когда вошел в этот чертов конференц-зал, увидел, как она вспыхнула, как бешено начала вздыматься грудь под светло-бежевой блузкой, как нервно облизала пухлые губы и поправила волосы за ухо. Конечно, она отрицала, она жалко прикрывалась упреками, яростью и показным равнодушием, и конечно, я сам поступил точно так же.

Это невозможно объяснить, это можно только разделить. На каком-то ином уровне, который открывается лишь тем избранным, кто по-настоящему любит… Взаимность чувствуешь кожей. Она на некоем астральном уровне пронизывает мозг, отражается во взгляде, она ощутима физически, как холод или жара. И мне стало жарко. Я воспламенился за считанные секунды. Еще мгновение — и взорвусь от раздирающих эмоций, от ненормальных и неконтролируемых желаний.

И сейчас, когда я заметил этот неподдельный страх в ее глазах, слезы, которые она безуспешно пыталась сдержать, осознал, что мы оба боимся потерять друг друга опять. Казалось, мое тело вдруг стало наполнятся силой, даже дышать стало легче, хотя еще несколько минут назад каждый вздох приносил боль.

Когда все, что нас окружает, вдруг становится другим, когда в голове возникает тысяча мыслей и планов, когда любая проблема кажется пустяком, ведь ты обретаешь то, ради чего хочется жить.

Это может звучать как сумасшествие, но я чувствовал себя счастливым. В этой продырявленной пулями машине, в неведении, что принесет завтрашний день и угрозами вообще до него не дожить. Просто потому, что мог сейчас говорить с ней, прикасаться, быть рядом, не думая о том, что все — лишь очередной мираж. Я столько раз видел ее во сне… как она улыбается, смеется, что-то радостно щебечет, рассказывая, что произошло за день, а я, делая вид, что слушаю, просто рассматривал ее губы, глаза, жесты, и думал только о том, что хочу ее. Прямо сейчас, немедленно, прерывая ее рассказ поцелуем и, подхватив на руки, уносил прочь, на ходу срывая одежду.

А когда пробуждался от этих снов, разочаровано ощущал пустоту и холод широкой постели, сжимал кулаки от злости, разбивая костяшки о стену — потому что чувствовал себя слабаком, который не может выбросить из головы ту, которая давно от меня отказалась.

Мы подъехали к дому, и я еще раз осмотрелся, чтобы убедиться, не привели ли мы за собой хвост. Кровотечение к тому времени остановилось, да и передвигаться я мог относительно легко, трудно было лишь делать глубокие вдохи.

Мы поднялись на пятый этаж и, открыв дверь квартиры, прошли внутрь. Чертовски не хотелось отпускать от себя Лену — пока мы ехали в лифте, она прислонилась ко мне, уткнувшись лицом в грудь, и мне хотелось, чтобы этот момент не заканчивался… Я бы, наверное, позволил себя изрешетить, поставит ь на повтор проклятый выстрел, который невольно швырнул ее в мои объятия.

Следовало осмотреть рану, поэтому я зашел в ванную, снял пальто, и рубашку, отбросив их в сторону. Кровь почти не текла, кожа вокруг места входа пули слегка припухла и посинела. Наплевав на боль, я прощупал раненый бок — под пальцами ощущалась застрявшая пуля. Поймал на себе взгляд Лены — она рассматривала мое тело, и когда поняла, что я это заметил, слегка опустила ресницы. От этого невинного жеста почувствовал, как сердце зашлось в диком ритме, оглушая и отдавая безудержной пульсацией в паху. Меня прострелило током возбуждения, я хотел стянуть с нее всю одежду и взять, сминая тело в объятиях, выбивая стоны и наслаждаясь тем, как с ее губ срываются крики.

Притянул ее к себе и набросился на губы в жадном поцелуе. Черт возьми, как же долго я этого ждал. Ощутить их вкус, содрогаясь от нарастающих волн восторга, которые распирают грудь и требуют вырваться наружу, потому что там, внутри, им стало невыносимо тесно. Не останавливаться… рвануть за ткань ее блузки, чтобы наконец-то прикоснуться к коже, ощутить ее мягкость, ласкать и сжимать, до синяков, теряя контроль от невозможности поверить, что она моя… Физически… на самом примитивном уровне. Когда просто хочется взять свое, наплевав на все, что до сих пор могло хоть как-то меня остановить.

За все те годы, что я провел вдали от нее, ни одна женщина так и не смогла пробудить во мне этот голод, эту дикую потребность обладать.