Реквием

Уважаемый следователь перед выходом на пенсию, решил совершить свой последний акт вендетты — подлый и низкий, так как понимал, что ответного удара ждать не от кого. Последнее упоение властью перед выходом на покой. Когда последующий день станет похож на предыдущий. И каждый из них будет приближать его к старческому маразму и косым взглядам родственников, которые ждут не дождутся его смерти, чтобы начать делить квартиру в спальном районе.

"Зона для малолеток" — это место больных амбиций, юношеского максимализма и особой извращенной жестокости. Потому что лидером становится тот, кто сильнее. Кто-то назовет это законом джунглей, но животные не убивают друг друга ради потехи или самоутверждения, они делают это для того, чтобы выжить.

Здесь же каждое слово, взгляд, жест и даже вздох были направлены на то, чтоб сломать, разрушить, унизить и вывернуть наизнанку. Убить внутри человека то, что все привыкли называть личностью. Из этих стен никто не возвращается прежним.

Стадный инстинкт… никакого сочувствия, жалости или лишних вопросов. Свои неписанные правила, понятия и обряды, которые каждому дают возможность отомстить за перенесенное унижение. Установленные кем-то законы не нарушались, и не будут нарушаться годами, так как позволяют ощущать стабильность — то, что каждый из них потерял навсегда. С того момента, как попал за решетку. Испытание на прочность. Один шанс доказать, что ты не слабак. Без права на ошибку.

Савелий Воронов хоть и не видел, кто стоит за его спиной, но чувствовал угрозу, ощущая затылком дыхание опасности. До нервного покалывания в кончиках пальцев и напряжения, которое сковывало тело и одновременно заставляло подготовиться к удару. Не прошло и минуты, как он, ловко присев и увернувшись от кулака, который со свистом летел в его сторону, резко развернулся и, вытащив из-под воротника заточенный карандаш, воткнул его в невидимого ему противника. Четко. Резко. Со всей силы. Движения отточены, словно после многолетних тренировок.

Через несколько минут его опять тащили в карцер под истошные вопли "вожака" по кличке Слон. Тот корчился от боли, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, что причиняло еще большие мучения, и захлебывался в собственной крови вперемешку с пеной и блевотиной. Безуспешно пытался выдернуть из шеи остро заточенный карандаш, чем вызывал неподдельный ужас в глазах тех, кто до теперешнего момента считал его своим авторитетом. Ни один из сокамерников не пытался помочь, не звал охрану, не проявил беспокойства — просто молчаливое наблюдение за тем, как корчится и подыхает тот, кого всегда считали сильнее себя. И можете не сомневаться, в душе каждый из них улыбался, наслаждаясь садистским триумфом.

Молва о том, что "новенький", даже будучи слепым, нанес Слону настолько точный удар в основание шеи, пробив трехею, разнеслась за считанные минуты. Никто не знал, откуда он появился, но все понимали, что от этого хрупкого на вид, но необычайно хваткого звереныша, лучше держаться подальше.

Прошло не так много времени, и Ворон со своим врожденным чутьем ситуации, выносливостью и бесстрашием сплотил возле себя других заключенных. Он с первой секунды показал, что пришел диктовать собственные правила, и это не обсуждается.

А через несколько недель к нему вернулось зрение. Правда, сообщать об этом он не торопился. Когда другие уверены, что ты слеп и не способен за ними наблюдать, ты можешь увидеть намного больше.

Через пять лет на свободу вышел вышколенный матерый манипулятор, который не только научился блестяще вести людей за собой, но и имел четкий план действий и большие амбиции. Он перешел на следующий уровень, урывая и выгрызая зубами свое место, насаждая и расширяя влияние, устанавливал собственные правила и прогибал под себя других.

И с каждым поступком, который все больше отдалял его от границ закона, Ворон испытывал настоящий кайф, покрывая воображаемыми ударами вчерашних убийц, которые сегодня мнили себя борцами за справедливость.

Сейчас Ворон планировал вывести свое дело на совсем иные масштабы, на Запад и в Европу. Все больше отдавая предпочтение легальному бизнесу. В этом ему могла немало поспособствовать семья Маранцо и брак Андрея с Маленой. На него он сделал немалые ставки еще когда только отправил сына в Нью-Йорк. Уже тогда Марио Моранцо был деловым партнером Ворона.

Америка стала пристанищем не только для итальянцев благодаря принятому конгрессом закону о политической иммиграции. Правительство не подозревало, что открыло самый настоящий ящик Пандоры. И если в случае с Коза Нострой, которая действовала согласно установленному порядку, федералы понимали, чего ожидать и как действовать, то с холодными, и вместе с тем нелогичными русскими, которые ставят личные интересы выше интересов организации, разводили руками.