Реконструктор

Я много раз видел, как работают саперы. Как ставят мины, как снимают. Но вот подобного метода работы никогда раньше не встречал. Дед Бабах работал почти вслепую. Его пальцы, казалось, живут отдельной жизнью. Временами он даже глаза закрывал и голову назад откидывал, в то время как его пальцы что-то нащупывали в траве. Мы шли не прямо по дороге, как было бы логичнее и удобнее, а каким-то странным кривым маршрутом сбоку. Уложив на грунт обломки досок, сапер пристроил на них парочку целых досок из разломанного кузова. Забравшись на это странное сооружение, он таким макаром приподнялся над землей и прополз над обнаруженными сюрпризами, оставив их нетронутыми – и смертельно опасными. Ощупав землю впереди, укладывает на нее очередные обрубки. Снова метр вперед. И снова мелькает в воздухе щуп.

Сапер обнаружил уже две мины – те, которых не нашел раньше Абдуллаев. На него, беднягу, аж смотреть тошно: наш спец себе просто места не находит. Я очень хорошо его понимаю. Случись такая бяка в то время, когда дед Бабах был бы где-нибудь еще, пришлось бы хоронить уже кого-то из нас.

А до креста остается уже два метра. В это время солдат приходит в себя. Мутными глазами он пытается разглядеть приближающихся к нему людей.

– Слышь, паря, ты там это, не дрыгайся особо! – негромко говорит бородач. – Нам никому, понимаешь ли, на тот свет неохота раньше времени. А у тебя, зуб даю, какая-нибудь фиговина присобачена как раз на случай, ежели ты дергаться начнешь.

– Уходите…

– Ты тут не командуй! Не сапер, поди? Так и не суйся! Тебе вопрос задали, повторить?

– Под спиной что-то есть, – хрипит боец. – Чую, как оно в бок давит.

– Вот и хорошо, что сказал, – кивает сапер. – Ты уж, пожалуйста, не шевелись пока, лады?

– Лады, – соглашается солдат. – Потерплю.

– Вот и славно.

В руках у сапера мелькают металлические прутики с красными флажками. Он втыкает их в землю в разных местах. Надо думать, там таятся очередные сюрпризы.

Еще две доски передаются по цепочке вперед. Наш спец тоже уже лежит на импровизированных мостках. И для того, чтобы что-нибудь передать, я просто трогаю его за ногу.

Вот бородач уже около креста. Проверив землю рядом и вокруг него, удовлетворенно ухмыляется. Ощупав траву, осторожно опускает на нее ногу. Вторую. И вот он уже присел около солдата.

– Пить хочешь?

– Да еще как!

– Ну-ка, парни, обеспечьте нам водички!

Фляга у меня есть, но, чтобы ее передать, надо самому забраться на мостки. Делать нечего, ложусь и осторожно продвигаюсь вперед. Протягиваю вперед руку, дотрагиваюсь до ноги Абдуллаева:

– Держи.

– Угу.

Он изгибается на мостках и подхватывает у меня из рук фляжку.

Скосив глаза вбок, вдруг вижу совсем недалеко от своего лица матовую черную нить. Она выходит из травы и исчезает где-то в рытвине.

– Дед!

– Чего тебе?

– Тут растяжка!

– Где именно?

– Слева от меня. В рытвину куда-то идет. Не иначе, там граната присобачена.

– А-а-а… Эту я видел. Там справа еще одна «эфка» есть. Сразу две гранаты поставили. На тот случай, ежели какой-нибудь умник ниточку эту перерезать захочет. Но у нас ведь таких умников нет?

Пристыженно замолкаю. Тоже мне, знаток, нашел кому советы давать!

Вот как теперь назад ползти? Я же не вижу ни хрена. Двинешь ногой, а там еще какая-нибудь бяка в траве. Ладно, чего-нибудь придумаем. Буду головой почаще вертеть.

И, только оказавшись на безопасной земле, ощущаю, что тельняшка на мне промокла почти насквозь. Ни хрена ж себе шуточки! Вот так-то вес и сбавляют.

Поднимаю голову и рассматриваю крест.

Дед Бабах уже вытащил из-под спины солдата какую-то фиговину и бережно спрятал ее в сумку. Теперь, присев на корточки, он запустил свои чуткие пальцы куда-то под правую ногу распятого. Именно в этом месте нога притянута к столбу скотчем. Повозившись там некоторое время, бородач качает головой.

– Чтоб тебе, собаке, на том свете никто воды не налил! Слышь, паря, – поворачивается он к Абдуллаеву. – Там у тебя в рюкзаке линейка бронзовая, желтоватая такая, лежит и изоленты моток – сюда давай.

Отчего бронза – понимаю даже и я. Немагнитный материал. Видимо, тот агрегат, что обнаружился под ногою распятого, как-то может реагировать на обычный металл.

Просунув линейку между ногой парня и крестом, сапер обматывает ее концы изолентой и стягивает с другой стороны деревяшки. Еще раз оглядев распятого, вытаскивает перочинный ножик, раскрывает лезвие и срезает скотч. Нога бойца тут же повисает тряпкой.

А дед Бабах, встав на ноги, уже колдует над руками солдата. Впрочем, он еще раньше там ковырялся, чего-то снимал, чего-то подвязывал. Так что сейчас он, скорее всего, просто контролирует свою же работу.

Интересно, а как мы этого парня вытаскивать собираемся? На руках по доскам тащить? Тот еще цирковой номер будет! Одного человека, да еще и лежащего, доски держат без проблем, не прогибаются. А троих?