Реконструктор

Немцы уже успели тут все прошерстить, но могилы так и не нашли. Так что сейчас ее прятать уже не надо. Вот и поработаем. Сделаем так, чтобы и через двадцать лет это место можно было бы заметить сразу.

И вновь глухо бормочет двигатель. Мотоцикл медленно объезжает рытвины и оставшиеся пока лужи.

Ночь.

Уже совсем темно, но фару я не зажигаю. Более-менее можно различить то, что находится впереди, и вовремя объехать препятствия. Давно уже осталась позади «моя» деревня, и сейчас тут никого быть уже не должно. Но все равно – света я не зажигаю. Приеду позже, ничего страшного. И к лагерю с рассветом подойду, ночью еще шарахнут… это у нас запросто. Вздремну в кустах, а старшине скажу, что по дороге ходили патрули, – хрен он это сможет проверить! Оружие-то и патроны – вот они!

Приняв это решение, подыскиваю себе подходящую лежку. Наконец, проверив третью по счету рощицу, останавливаюсь на ней. Здесь когда-то стоял стог сена. Частично его увезли или растащили, но и того, что осталось, для ночлега вполне достаточно.

Выключаю мотор мотоцикла и вручную заталкиваю «Цюндап» поглубже в кусты. Надеюсь, с дороги его утром не заметят.

Дослав патрон в ствол, ставлю пистолет на предохранитель и сую его за пазуху. Пусть будет под рукой.

Быстро оборудую себе лежку и заваливаюсь.

Сон приходит почти моментально.

Несмотря на то что ночь выдалась достаточно прохладной, выспался я весьма неплохо. Даже хорошо! И бодрость пришла, и настроение улучшилось.

Набираю из лужицы воды. Осторожно, стараясь не потревожить скопившуюся на дне грязь. Греть ее не стану: некогда. А вот небольшой кусочек мыла у меня есть. Так что и щетину могу соскоблить. Все бритвенные принадлежности я теперь всегда ношу с собой – мало ли что…

После бритья наклоняюсь над лужей и разглядываю свое отражение. Ну… сойдет! Отряхиваю шинель и счищаю с нее налипшую грязь. Это вечером, после долгой дороги, такое выглядело бы естественным, а вот сейчас… когда только-только взошло солнце. Первый же встречный офицер будет весьма удивлен – где ж это так испачкался свеже-выбритый солдат? Отчего он не вычистил свою форму еще вчера? Успел же привести в порядок собственную морду, а на шинель что, времени не осталось?

На фиг!

Хватит с меня придирчивых офицеров! Мне и старшины – выше крыши!

Осмотревшись и прислушавшись, седлаю мотоцикл и быстро выруливаю на трассу.

В путь!

Благо и ехать-то осталось…

А вот встречать меня никто не пришел…

Хорошо это или плохо?

Да хрен его знает… и так может быть, и эдак.

Боец мог попросту не дойти сюда – элементарно не успел еще.

Старшина стал готовить нападение и отозвал всех в лагерь.

На меня попросту махнули рукой. Баба с возу – кобыле легче. Неудобный я боец, сомневаюсь постоянно, вопросы задаю… авторитет командира подрываю.

Как ни крути, а любой из этих возможных вариантов развития событий являлся вполне реальным и допустимым. Ну что ж… учтем и это.

Все оружие не беру, прихватываю только две винтовки, часть патронов и все гранаты. Остальное оставляю в коляске – за этим и позже можно вернуться.

В принципе можно было бы утащить и все, только вот не хочу я сейчас исполнять роль вьючного животного. Пускай старшина кого-нибудь еще пошлет.

В лесу как-то тихо, только изредка пощелкивают птицы да ветер привычно шумит в верхушках деревьев. И я не хочу нарушать эту тишину своим топотом и сопением. Иду медленно, стараюсь не шуметь. Обхожу особенно густые заросли и смотрю под ноги, чтобы ненароком не наступить на какую-нибудь сухую ветку. Не исключено, что сейчас мне навстречу выдвигаются бойцы, которых выслали к дороге. Хрустну веткой – кто-нибудь и пальнуть может сгоряча. Надо это мне?

А ведь еды у нас не так уж и много осталось… Сколько мы еще на моих запасах просидим? Дня два… это точно. А дальше? Надо будет вылезать из леса и искать себе пропитание. И где Корчной это делать собирается? Местности он не знает (я, впрочем, тоже), расположение немецких частей никому из нас не известно. Идти в деревню?

Хмыкаю, вспоминая ту самую деревню, где стоял наш взвод. Много там еды возьмешь…

Бах!

Опа…

Где это?

Не особенно далеко. Как раз в стороне лагеря.

Бах! Бах!

Внезапно просыпавшиеся горохом выстрелы вспороли тишину… и так же внезапно прекратились. Замолкли лесные обитатели, и притихли испуганные птицы.

Притих и я.

Осторожно присаживаюсь и прислоняю к дереву одну из немецких винтовок. Не буду я ее пока тащить… и часть патронов тоже оставляю, мне сейчас маневренность важнее. А вот гранатную сумку передвигаю так, чтобы было удобнее до нее добираться.

Хрен его знает, что это была за стрельба… Не нравятся мне такие фокусы. Я, когда СВТ пристреливал, так вообще на пару километров в сторону отходил, в лагере не стрелял. А здесь – что за бардак?

Старшина такой команды отдать точно бы не смог, так кто же там стрелял? Просто так развлекались?

Три раза «ха».

До подобной степени охренения там никто, надеюсь, не дошел. И не скоро еще дойдет.

Значит, идем тихо.

Максимально тихо и осторожно. Совсем не шумим, почти и не дышим. Винтовку в руки, патрон в ствол. Не хочу лишний раз затвором лязгать.