Реконструктор

— Документы?

Вот как бы мне сейчас пригодился мой зольдбух! Увы… он остался за подкладкой изорванной гранатными осколками куртки, которая сейчас валяется неведомо где в лесу.

— Эх, камрад, если бы у меня были сейчас не только документы, но ещё и глоток шнапса…

Солдат хмыкает и присаживается на корточки.

— Ну, положим, глоток шнапса ты заслужил… — он снимает с пояса флягу. — Глотни! А ты, Мориц, сбегай за обер-лейтенантом, похоже, этот вопрос по его части.

Руки мне, правда, немец развязывать не стал — осторожный! Флягу поднес ко рту и влил мне довольно-таки щедрый глоток.

Спустя несколько минут, на полянку выходят сразу несколько человек. Среди них шагает высокий стройный немец в фуражке. Ага, надо думать, это и есть тот самый обер-лейтенант.

Пытаясь встать на ноги, стоящий рядом солдат мне помогает.

— В чем тут дело, Нойберт? Что это за человек?

— Старший стрелок Красовски Макс, герр обер-лейтенант! Второй взвод пятой роты второго батальона 405 гренадерского полка 121 дивизии вермахта!

— Надо же! Четыреста пятый полк? Знаю-знаю… Как фамилия командира батальона?

— Майор Рихард Бохентин, герр обер-лейтенант! Командир полка — полковник Фридрих Франек!

— А как зовут командира взвода?

— Лейтенант Карл Морт, герр обер-лейтенант!

— Хм…

На поляну, между тем выходят остальные солдаты. Потихоньку вокруг нас собирается около трех десятков немцев. А офицер продолжает допрос.

— Как вы попали в плен?

— Наше отделение было направлено для расчистки дороги. Во время приема пищи на нас напали, бросили гранату… я очнулся уже в плену. Раненым, одетым вот в это… — кивком указываю на красноармейскую форму, которая сейчас на мне.

— И документов у вас, разумеется, нет…

— Нет, герр обер-лейтенант! В смысле — нет при себе! Возможно, они у кого-то из этих… — киваю на тела партизан.

— Герр обер-лейтенант! — отвлекает его внимание один из солдат. — Мы ищем вот это?

В его руках тот самый металлический ящик.

— Благодарю вас, Ройтман, это именно то, что нам нужно. Все здесь?

— Да, герр обер-лейтенант!

Ага… все они тут. Это хорошо. Мне бы ещё руки как-то развязать…

— Мориц! — вспоминает офицер. — Вы что-то говорили о бомбе…

— Это он крикнул, герр обер-лейтенант, — кивает на меня солдат. — Тот русский, что лежит на носилках, хотел что-то сделать, а он нас предупредил.

Офицер снова поворачивается ко мне.

— Ну? Что вы на это скажете?

— С вашего позволения, герр обер-лейтенант… — поворачиваюсь я к нему боком, показывая связанные руки. — А то мне даже в туалет самому не сходить…

— Мориц!

Лезвие ножа разрезает веревки, и я облегчено встряхиваю руками.

— Разрешите показать, герр обер-лейтенант?

Среди солдат короткое движение — двое из них берут наизготовку карабины. Пока в меня не целятся, но на это им хватит и двух-трех секунд.

— Этот человек, — киваю на Петрищева, — их комиссар. У него при себе какой-то пакет, он тоже заминирован и может взорваться.

— Откуда вы это знаете, старший стрелок?

Ага, клюнул фриц!

— Я всё-таки просидел в плену достаточно долго, герр обер-лейтенант… Кое-что понимаю по-русски. Тайник тоже минировал он.

— Там, действительно, много взрывчатки?

— Нет. Всего одна тротиловая шашка. Он привязал её к своему пакету. У него там была ещё граната. Я неплохо разбираюсь в этом, герр обер-лейтенант. И видел, что именно он там сделал.

— Зачем ему это было нужно?

— Не знаю, герр обер-лейтенант.

— Достаньте пакет.

— Могу ли я попросить вас, герр обер-лейтенант, чтобы ваши солдаты отошли… ну хотя бы на несколько метров? Мало ли… мне ведь может и не повезти…

По знаку офицера солдаты освобождают полянку. Вот и славно!

Разминаю руки и делаю шаг вперед. За спиною отчетливо щелкает затвор…

'Учти, Максим. Огнестрельное оружие очень опасно тому, на кого направлен ствол. Менее опасно тому, кто стоит рядом или сбоку. И почти безопасно всем, кто стоит сзади. А вот граната… — Сергеич, покачивает головой. — Её боятся все. Почти невозможно точно угадать, куда и как полетят осколки, как ударит взрывная волна. Можно — предположить. С достаточно большой вероятностью — и если знаешь взрывное дело. Но хорошо знают его немногие. Более того, чтобы выстрелить в кого-то, надо повернуть оружие в его сторону. А бросить гранату — можно хоть за спину, никаких проблем, поворачиваться для этого не нужно. Именно поэтому, граната в руках противника — равноопасна всем сразу…'

Присаживаюсь на корточки перед Виктором.

'Извини, друг. Но иначе у нас с тобою ничего не вышло бы. И твоя смерть оказалась бы напрасной, да и меня пристрелили бы походя. И все ребята остались бы тогда неотомщенными…'

Осторожно приподнимаю полу шинели. Да… он почти все успел, свернул колпачок и намотал шнур себе на руку. А гранату прижал бедром. Стоило только рукой дернуть — и привет! Но не успел. И — к лучшему. Не успел он — успею я. Быстрый взгляд по сторонам — немцы стоят спокойно, кто-то даже присел, разбираясь в своих вещах. Все здесь? Будем надеяться… а вход в землянку чуть правее.

Ну что?

Начали?

Рывок!

П-ш-ш…

— Не волнуйтесь, герр обер-лейтенант! Я брошу гранату в землянку, взрыв никого не заденет!