Реконструктор

Он откладывает в сторону бумаги, потягивается на стуле. Встает и снимает с гвоздя автомат.

— Разбери.

Несколько точных движений — и приказание выполнено.

— Обратно.

Со щелчком встает на место магазин.

— Все, герр лейтенант!

— И это ты тоже умеешь неплохо. Хм… Я наблюдал за тобою, Макс. Манера прижимать оружие к телу… есть опыт боя в ограниченном пространстве? И этот фокус — бросать гранату подкатом… тоже очень интересная находка, требующая немалого опыта. Да и стреляешь ты хорошо, даже очень, для рядового солдата-то! И эти воспоминания о рукопашных боях. Это ведь "древесные лягушки" не раз были замечены в таких вот выходках? "СС"? Макс, ты оттуда? У тебя есть их татуировка?

— Не помню, герр лейтенант. И татуировки у меня никакой нет.

— Хм! Ну, что ж… может, это и к лучшему…

Он встает, давая мне понять, что разговор закончен. Вскакиваю и я.

— Ступай на занятия, Макс. Кем бы ты ни был раньше, но сейчас — мой солдат. И неплохой солдат, могу это сказать! У нас осталось немного времени, и я постараюсь, чтобы ты вспомнил как можно больше.

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Занятия наши были прерваны самым, что ни на есть, прозаическим путем. Всю роту, в срочном порядке, выдернули для борьбы с партизанами. Надо думать, их вылазки допекли, наконец, высокое начальство. И оно, с удивлением, вдруг обнаружило, что на давно захваченной территории, оказывается, есть люди, их власть совершенно не признающие. И, более того! Они еще имеют нахальство нападать на германских солдат! Понятное дело, что терпеть такой наглости никто не пожелал. Вот, именно в этот момент, кто-то про нас и вспомнил…

Редкий кустарник, расположенный перед нашими позициями, взводный трогать запретил. С его точки зрения, отступающие бандиты, благодаря этим кустикам, нас не увидят до последнего момента.

— Если они выйдут из леса, чтобы, пройдя километр по полю до следующей чащобы, спрятаться уже в ней, то эти заросли станут их естественным укрытием. Именно сюда они и пойдут, это же естественно — использовать их в качестве маскировки.

И мы роем себе укрытия, углубляем ямы и промоины, чтобы получше в них укрыться. Нас не так уж и много, всего взвод, при двух пулеметах. А сколько этих бандитов? Никто не знает.

Наконец, все готово, и мы прячемся. Так что, когда первые лучи яркого солнца, прорубившись через облака, освещают поле, не нем никого не видно. Взвод скрылся из глаз.

Медленно тянется время. Никого и ничего не слышно, никакие посторонние звуки не нарушают тишину. Но мы знаем, сейчас, загодя вышедшие на позиции части, приступили к прочесыванию леса. Их не так много, около батальона, но ведь и лес не очень-то большой? Вот они должны прочесывая его, выгнать бандитов на нас.

Чу!

Над лесом поднимается ракета.

Зеленая.

И что бы это значило?

Ответ приходит через пару минут — передают по цепи. Какое-то из подразделений имело огневой контакт.

Так. Значит, работа не впустую. Стало быть, кто-то в этом лесу есть…

Еще через полчаса час ракета снова взлетает — и уже, гораздо ближе. Стало быть, наши камрады вцепились в загривок этим типам и гонят их.

К нам гонят.

Интересно, если у бандитов есть кто-то, знающий эти места, то он не может не предполагать, что выход на поле уже перекрыт. И каковы будут его действия в этом случае?

Додумать я не успеваю, прибегавший посыльный требует меня к лейтенанту.

— Вот что, Макс… — покусывая губу, говорит Краузен. — Не нравится мне вон тот островок.

И он тычет рукой в сторону небольшого, густо заросшего лесом, пятачка, расположенного метрах в трехстах от опушки леса, аккурат на нашем правом фланге.

— Осмелюсь доложить, герр лейтенант, мне тоже!

— Вот как? Ну что ж, хорошо! Так вот, бери с собою одного… нет, двух солдат, и отправляйся туда. Присмотришь там. Ну, и огнем поддержишь, в случае чего…

— Цу бефель, герр лейтенант!

Казалось бы, чего проще, чем двести метров пробежать? Ан, фиг — нельзя нам сейчас бегать. А можно — ползти. На брюхе и никак иначе. Ибо нет никакой гарантии, что бандиты уже не сидят где-то на опушке леса. Можем мы это исключить?

Нет. Стало быть, ползем.

Липкая грязь тотчас же превратила нас всех в подобие глиняных кукол, только очень больших. Хуже того — она превратила в нечто неописуемое и наше оружие. Доберемся до места, первым делом чистка! Пусть "Кар-98" и надежная штука, но такой грязи не любит и он. Ладно, время еще есть, успеем привести в порядок свои винтовки.

А вот и островок.

Вжимаюсь в землю и внимательно рассматриваю кусты. Тихо… никого. Тогда — вперед.

Последние метры перед кустами — они самые тяжелые. Так всегда, когда входишь в лес с открытого места.