Рекламный текст. Методика составления и оформления

Преимуществом указанного подхода является то, что читателю комиксов можно таким образом внушить одной интригующей сценкой необходимость ознакомиться со всей лентой кадров, чтобы больше узнать о товаре, а затем приобрести и сам товар. Рассмотрим вариант рекламного комикса, построенного по тому же принципу. Рекламируется супермаркет бытовой химии.

Кадр 1. Кокетливая девушка в сопровождении импозантного молодого человека (друга, супруга) в супермаркете. Мужчина катит тележку, девушка расспрашивает продавщицу:

– Хочу, чтоб посуда блестела алмазами! Поможете?

Кадр 2. Подходящее средство оказывается в тележке. У девушки новый вопрос:

– Хочу, чтоб окна блестели алмазами! Поможете?

Кадр 3. Новый товар в тележке. Вошедшая в раж девушка интересуется далее:

– Хочу, чтоб дома все блестело алмазами! Поможете?

Кадр 4. Тележка вновь пополнилась. Девушка, обнимая молодого человека, игриво шепчет ему на ухо:

– Тебя ожидает небо в алмазах!..

Интрига налицо, благоприятное представление о богатом ассортименте и всеведущих продавцах супермаркета создано.

Иногда подлинно народный комикс может состоять всего лишь из одной картинки, причем не обязательно фотографии. Так, для рекламы магазина, расширившего ассортимент пива, автором некогда предлагался проект рисунка в стиле однокомпонентного комикса. Герой уличного фольклора Иван Васильевич Чапаев, держа в руке бутылку с пивом, обращается с плаката к покупателю с легким укором:

– Гляди, каким я тебя ДОБРЫМ ПИВОМ угощаю. А ты про меня анекдоты травишь!

Примечательно, что сама по себе идея шуточного воззвания к совести покупателя поистине бездонна. На этой основе можно создать немало еще более оригинальных реплик и сюжетов.

Закрывая тему, затронем такой важный вопрос, как выбор лексики для сценариев к комиксам. Заметим, что этот же вопрос мучит в той или иной степени всех сценаристов рекламы – пишут ли они тексты для теле-, радиороликов, промоакций, коммивояжеров и т. д. Сложность подбора лексики обусловлена необходимостью балансировать между чистым литературным языком, богатым специальной терминологией (характеристика товара), с одной стороны, и разговорным языком, общепонятным языком повседневного общения, с другой стороны.

Язык повседневного общения совершенно непригоден для рекламы, хотя иные рекламисты соблазняются им и стремятся максимально приблизить лексикон своих героев к рабочему словарю среднестатистического человека. Однако активный, рабочий словарь, фактически, у каждого не столь уж сильно превосходит словарь «людоедки Эллочки». В повседневном общении человеком крайне неумело используется 2000–3000 слов, а при необходимости обсуждать какую-то специфическую тему (спорт, хобби, профессия, кино, политика, здоровье) оказываются задействованы еще примерно 2500 слов. Взгляд со стороны на то, как мы пользуемся этим скромным достоянием, дает описание Н.В. Гоголем главного героя «Шинели»: «Акакий Акакиевич изъяснялся большей частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения».[176]

Рекламный язык должен быть выше разговорного, тем более, что именно этого и ожидает публика. Как ни странно, потребитель предпочитает хорошо отточенную, ученую речь в обращении к своей персоне. Еще В.Г. Белинский отмечал, что исконно народное слово «возница» выглядит столь же книжным, искусственным, как автомедон. Между тем простому русскому мужику близко и привычно чужеродное слово кучер.[177] Перед нами эффект использования специальной лексики: она может быть малопонятна, зато необходима читателю. Отсюда следует, что диалог рекламиста с адресатом рекламы – это два встречных потока смыслов: рекламист со своей специальной лексикой формально движется вниз, навстречу к публике; публика движется вверх, перерабатывая эту лексику и оценивая созданный образ. Удачно сбалансированы оба потока в прогнозе погоды от замдиректора Института географии РАН А.В. Беляева:

– Меня часто ругают коллеги, просят поднимать зрителя до своего профессионального уровня, а не упрощать. Но я лучше спущусь до любой старушки и доступно ей объясню, что там, в этой атмосфере, происходит.[178]

Подход вполне верен. Публика не поднимается в научные сферы, но вместе с тем получает исчерпывающее представление о научном прогнозировании за счет текста, в котором умело сочетаются разговорная лексика и желанная, необходимая людям специальная терминология, которая в таком контексте может быть легко усвоена: «Посмотрите на этот непослушный циклон, который сует свой любопытный нос на европейскую территорию России…»[179]