Река Зеро

Слава создателю, не добавляет в конце «всё будет хорошо». Я не реву. Ничего серьезного сегодня не произошло – надо поберечь слезы. В чем я точно не сомневаюсь, так это в том, что они пригодятся. Завтра, послезавтра. Через пару месяцев, когда меня чуть отпустит страх. У меня не хватает сил бояться постоянно. И моим внутренностям тоже нужен отдых. Так было в предпоследний раз: мой мучитель дал мне возможность набраться сил перед новой болью.

Перси молча поднимает меня, ведет в ванную. Он не спрашивает, он выучил правила. Я, вяло переступая ногами, вхожу в распахнутую дверь. Позволяю снять с себя футболку, под которой ничего нет. Только мое тонкое, дрожащее тело.

На котором узловатыми морскими червяками белеют нити шрамов.

Не моих шрамов.

Я не хочу рассматривать себя в зеркале. Я знаю, какой меня видит Перси: высокую, стройную девчонку с ёжиком белых от рождения волос. Я слишком молодо выгляжу, и поэтому у меня бывают проблемы с допуском во взрослые места. Тогда меня выручает штрих-карта визуального допуска, в которой значатся все двадцать прожитых мною лет. Шестнадцать – на грани безоблачного счастья. В моем лице нет ничего выдающегося. Средний лоб, темные в противовес волосам брови, небольшой нос, высокие скулы и толстые, искусанные в кровь губы. Я стою с закрытыми глазами. А если я их открою, Перси обязательно с состраданием поймает взгляд серо-голубых глаз.

– Иди сюда, – мягко уговаривает Перси.

Мой близкий друг включает душ, настроенный сразу на тот комфорт, который я люблю. Я не сопротивляюсь – переступаю низкий бортик и принимаю теплый дождь на плечи. Он тонкими пальцами постукивает мне по спине, по голове – и тоже не спешит заверять, что всё будет хорошо.

– Девочка моя, любимая, – дыхание Перси прерывается, но я знаю – сегодня он не будет настаивать на сексе. Поэтому я принимаю ласку его губ, скользящих от затылка по позвоночнику, вниз.

Мои руки ищут опору – я стою лицом к стене, разглядывая черные в искрах кафельные плиты. Мой взгляд цепляется за нить шрама на левом предплечье – два месяца прошло, я почти восстановилась. Благодаря иммунным био-модуляторам. Скоро мои гонорары перестанут покрывать стоимость лекарств. Но главное – не болит.

Счастье, когда не болит.

Мои глаза закрываются. Чувствую только руки Перси, обнимающие меня за плечи.

Прерывистую дорожку поцелуев по линии роста волос.

Тепло его губ, захватывающих кожу.

Прикосновение языка, касающегося мочки уха.

Шумное дыхание на шее, от которого у меня бегут мурашки.

Я подставляю спину под острожные касания его рук. Кончики его пальцев гладят мою талию, чертят круги на животе вокруг пупка. Сильные ладони сжимают мои бока, словно проверяя, изменилась ли моя форма. Мне нравится ощущать контуры своего тела, обрисованные ласковыми касаниями. Перси возбужден, но всеми силами старается не показывать, деликатно отодвигая нижнюю часть тела подальше от моей задницы. Но я хочу тесных объятий – прижимаюсь к нему всем телом, впитываю едва уловимый стон. Он еще не знает, как расценивать попытку сблизиться, поэтому несмело гладит мою грудь, намеренно не касаясь вершин. Он вдавливается мне в спину, губами захватывает кожу на затылке. Из меня вырывается расслабленный выдох и почему-то лишь усиливает беспокойство.

Пока я застываю на перепутье, не в силах двинуться ни одну, ни в другую сторону – рука Перси ныряет вниз, горячая ладонь накрывает бритый лобок.

– Белоснежка, – выдыхает Перси.

Наше кодовое слово. Одно из тех словечек, значение которых понятно нам двоим. Только ему известно, что в интимной зоне я также ослепительная блонд. С моей точки зрения, на свете нет ничего противней платиновой поросли на лобке. До полного исчезновения волос руки не доходят. Или язык Перси, который уверяет, что белая растительность вполне в его вкусе. Иногда я позволяю ему ее видеть.

Но не сейчас.

Раньше, на заре наших отношений, я пробовала экспонировать на него свой оргазм, но у меня ничего не получилось. Когда подходило время, от моей сосредоточенности не оставалось и следа. Догадываюсь, что Перси до сих пор думает, что я его обманываю и попросту не хочу делиться.

– Белоснежка моя.

Слово-пароль снимает табу в моей голове, открывает доступ во вселенную, где секс заменяет любовь.

Я разворачиваюсь, вдавливая твердые соски в его грудь. Он на вдохе ловит мой рот, с таким напором ныряет туда языком, что у меня перехватывает дыхание. Одной рукой он подхватывает мою ягодицу. Моя нога привычно оказывается у него на бедре.

Я высокая, Перси выше меня всего на полголовы. Нам удобно заниматься сексом в душе. Всё во мне раскрыто – и объятия, и бедра и губы. Он ищет меня и входит не с первого раза. Я опускаю руку и направляю его в себя. Прерываю поцелуй, откидываю голову и готовлюсь получить удовольствие.

Потом Перси с чавкающим звуком начинает ритмично в меня толкаться, и все мысли вылетают у меня из головы.

***