Рейтинг Асури

Даша молча потянула плечи профессора к себе, Афа повалился на бамбуковый паркет. Мягко и спокойно он говорил о проводах сына, разговоре с премьер-министром. Женщина слушала профессора и гладила его волосы:

– Какой ты неопрятный, Афа, – неожиданно перебила профессора Даша. – Ты почему не побрился?

– А зачем? Мне так нравится.

– Ну ладно. Но причесаться все-таки нужно. Подожди, я сейчас.

Даша поднялась и ушла в дом. Через минуту она вышла с баночкой масла и ножницами в руках.

– Садитесь, господин, – с деланой строгостью проговорила она.

Афа уселся в свою полюбившуюся позу. С первым же прикосновением пальцев Даши к волосам профессор окунулся в совсем детское воспоминание, когда бабушка подолгу гладила маленького Афанасия перед сном. Афа вздрагивал от нахлынувшего на него чувства, Даша легко постукивала его в спину, чтобы клиент не дергался. Смазав волосы маслом, она медленно и аккуратно начала расчесывать от самых кончиков. Спутанные пряди не поддавались, но женщину это не смущало. Глубокое женское чувство просто дышало заботой о любимом человеке.

– А когда за мной приедут?

– За нами, Даша. Я же должен тебя проводить. Думаю, через час, не раньше.

– Ну и хорошо. Тогда я все успею. – И Даша опять принялась расчесывать гриву профессора. Закончив, она то же самое проделала с бородой.

– Ну-с, молодой человек, готово. Теперь краше вас нет никого на свете.

Вдруг поменявшись в лице, Даша обхватила лицо профессора руками, прижалась щекой ко лбу:

– Спасибо тебе, Афа. Я очень тебя люблю и обещаю тебе, что ты будешь самым счастливым человеком на земле. А может быть, и во всей Вселенной.

– Вселенной? – прозвучало даже очень смешно, зажатые щеки профессора исказили голос.

– Конечно, глупо было бы думать, что только мы достойны видеть красоту и чувствовать. Наверняка где-нибудь есть что-то подобное. Я не проверяла. – И Даша рассмеялась. Как и прежде, серебряные бубенцы покатились по мраморной столешнице…

LVIII

Слуга пришел сказать, что приехала машина. Все быстро поднялись и поспешили к выходу.

Полковник Чань уже стоял у автомобиля в ожидании пассажиров. Прекрасная Даша и ухоженный профессор нырнули в салон.

В клинике уже ждали новую пациентку. Сестра-таиландка тактично выждала минуту прощального поцелуя и увела будущую мать в предназначенную ей палату.

Профессор вернулся в машину.

– Домой?

– Если можно, остановите машину немного раньше, я хочу прогуляться по городу.

В центре Байхапура, у памятника героям освободительного движения, автомобиль остановился, и профессор простился с руководителем Совета безопасности.

– Господин профессор! Господин Асури! Вы знаете мой телефон, я готов вам помочь в любую секунду!

– Спасибо, полковник… – Афа улыбнулся и помахал рукой военному интеллигенту.

Дневной Байхапур ничем не отличался от своих культурных собратьев. Только с высоты птичьего полета можно оценить город по достоинству: внизу теснота кафешек, магазинов или офисных панорамных дверей не давала даже тени того ощущения, которое демонстрируется для завлекания туристов. Поднять голову и увидеть небоскреб практически невозможно. Псевдокитайские крыши-навесы закрывали небо. Сверху все было величественно и грандиозно. Но внизу была совсем другая жизнь. Здесь суета соседствовала с вневременным покоем, фешенебельное кафе на два столика мирно уживалось с велосипедным ларьком деликатесов за гроши.

Маленькие стеклянные двери крохотного магазинчика вели в огромный супермаркет – фасады древних улиц не менялись веками. И если уж кому и удавалось убедить архитектурное руководство в модернизации, то только необъятным корпорациям, готовым выложить немаленькую сумму за реконструкцию нескольких сотен квадратных ярдов фасадной части улицы. Но, пройдя сквозь небольшую дверь, которая больше напоминала узкую щель между домами, можно оказаться в царстве прохлады, простора и бесконечного комфорта.

Профессор разглядывал вывески, каждая из которых подробно рассказывала об услугах и преимуществах какой-то фирмы, торгующей электронными штопорами.

Афа решил перекусить. Он понимал, что городская еда отличается от его уже привычной трапезы. Выбрав в ларьке на колесах что-то невзрачное и почти не обработанное кулинаром, профессор уселся на бордюр. Бородатыми отшельниками Байхапур не удивить, но внешность Афы, несомненно, привлекала внимание. Идеально подогнанный костюм из дорогого шелка, длинные пушистые волосы и борода, готовая к рекламной съемке, – все это было непривычно для прохожих. Если бы профессор с его проницательным взглядом профессионала подробно осмотрелся, то заметил бы, как прикрепленные к торцам навесов камеры наблюдения, будто по команде, повернулись в его сторону. Признать в элегантном монахе профессора Афу Асури камеры были не в состоянии.

Но это совсем не интересовало профессора. Он ел непонятное блюдо и глазел на людей с противоположной стороны улицы.