Рейхов сын

— Это? — Папаша Браунбёрн ожидал неприятностей от своего решения, но не думал, что они наступят так скоро. — Это, герр офицер, старший товарищ обучает младшего устройству и применению пистолета-пулемета Эм-Пэ сорок один.

— Знаешь, мне очень жаль, что мы находимся в мусульманской стране, — как насытившийся тигр, промурлыкал оберлейтенант.

— А, осмелюсь спросить, почему? — поинтересовался столь неожиданным поворотом в разговоре Рольф.

— Потому что тогда, — фон Берне не сменил тона, — я бы послал тебя на ближайший рынок за свиной головой. Чтоб ты ей мозги пудрил, а не мне. Скажи-ка мне для начала, друг любезный, кому это пришла в голову такая светлая мысль — дать мальчику оружие? Боевое.

— Ну, мне… герр оберлейтенант, — набычился Фишер. — Не вижу в этом ничего плохого. Не сегодня-завтра здесь будут французы с англичанами, а пареньку, кроме как лопаткой, и отбиваться нечем. Уж коли вы изволили посадить его на мою шею, мой долг вернуть его вам потом в целости и сохранности. Что, в боевых условиях, сделать будет затруднительно, если не вооружить парня. И не обучить использовать оружие, конечно, герр оберлейтенант. Опять же, оформлен он в батальоне как кандидат в егеря.

Фон Берне издал неопределенный смешок.

— Законник… Обербеомтенмайстер бейм райхскригсгерихт[27] Фишер… Он у тебя под весом вооружения и амуниции не загнется, Ролле? Пять килограммов, не считая патронов и запасных обойм же. Ты б ему хоть карабин дал бы, что ли, всё на девятьсот грамм легче.

— Да куда ж ему карабин-то? — искренне изумился оберфельдфебель. — Он же с ним вровень длиной. Ну… не вровень, конечно, но неудобно будет парню. Слишком длинное это для него оружие.

— Ну смотри, — фон Берне погрозил своему командиру первого взвода пальцем. — Под твою ответственность. Если пацан себе что-нибудь нечаянно отстрелит, ты лучше отстрели себе то же самое. А потом себе же открути голову, нас с майором не дожидаясь.

— Не извольте сомневаться, герр оберлейтенант, — осклабился Фишер, почуяв, что буря прошла стороной. — Все будет в лучшем виде. Гудериан у меня еще образцово-показательным солдатом станет.

Командир роты усмехнулся и сделал уже пару шагов в сторону, как вдруг замер, повернулся к Фишеру и с нехорошим прищуром уставился на оберфельдфебеля.

— Ролле, скажи мне… Вот в наш батальон пробную партию в полторы сотни MP.41 прислали, в боевых условиях испытать, и мы вроде бы как все раздали по личному составу.

— Так точно, — ответил тот.

— Так ответь-ка мне, откуда взялся пистолет-пулемет для мальчика?

— Свой отдал, — совершенно искренне ответствовал Фишер. — Мне с карабином сподручнее как-то.

— А Зюсс про твою рокировку знает?

— Конечно, знает. Карабин я ведь у него себе брал.

— Тьфу! — только и нашелся что ответить фон Берне.

Меж тем Курт и Генка ни сном не духом не ведали о том, что в настоящий момент их непосредственный командир получает выволочку — иначе ни за что не пропустили бы такое зрелище. Курт дисциплинированно объяснял пареньку устройство и технические данные его нового, а если уж быть точным, то первого вооружения.

— Оружие это новое, экспериментальное… — начал Бюндель назидательным тоном, но потом фыркнул, и перешел на нормальный: — Это начальство так объясняет. Не такое уж оно и новое. Видал у офицеров MP.38 и MP.40?

— Ага, — кивнул Кудрин.

— Тоже не такая уж новинка. Модернизированные MP.36, с которыми еще в Испании воевали. — Оберягер запнулся на миг, припомнив, что воевали там и против русских тоже. — Вот, значит… А это — тот же самый MP.40, только приклад не складной, а деревянный. Считается, что так целиться удобнее.

— А на самом деле?

— А бог его знает, я из офицерского пистолета-пулемета никогда не стрелял, — пожал плечами Бюндель. — Что тут действительно новое, так это возможность стрелять не только очередями, но и одиночными выстрелами. Вот, видишь? Это переводчик режимов огня. Так — стрелять очередью, а так — одиночными.

— А как лучше? — простодушно поинтересовался Генка.

— И так, и эдак хреново, — поморщился Курт. — Дальше чем на пару сотен метров если и попадешь, то только с Божьей помощью.

— Бога нет, — ответил Генка.

— Он тебе сам это сказал? — хмыкнул оберягер, но мигом посерьезнел: — Отставить теософские диспуты. Приступаем к сборке-разборке оружия. Сначала надо отсоединить магазин…

Самсун (Турция), порт.

20 марта 1940 года, 12 часов 30 минут.