Рейхов сын

- И все же я не понимаю, Семен Константинович. - обратился Рокоссовский к прибывшему с инспекцией, а в настоящий момент мирно попивающему чаёк Тимошенко. - Теперь, после заключения мира с белофиннами, капитуляции Франции и Греции, после вступления в войну Испании и падения крепости Гибралтар, сейчас, когда Роммель успешно наступает на Тобрук и, того гляди, вышвырнет Александера из Ливии, наркомат и Генштаб отказываются выслать мне подкрепления. А ведь мы имеем дело с сильным и упорным врагом, снабжению которого через Суэц Япония даже не пытается препятствовать, или хотя бы даже вид делать, что пытается. Тех же французов взять - а их вдвое, если не втрое больше в Турции чем англичан. Вот насрать им, что Париж немцы взяли. Напрочь отказываются признавать Петтэна и мирный договор, и никто им окромя их генерала не указ, а мусьё Вейган заявил, что будет воевать до победы над Германией и нами.

- Не понимаешь ты, Константин Ксаверьевич, линии Партии. - вздохнул Тимошенко.

- Не понимаю. - согласился получивший недавно звание командарма 2 ранга Рокоссовский. - Мне бы еще хоть пару танковых бригад да стрелковых корпусов, я бы О`Коннора не то что из Элязыга и Эрзинджана, я б его из Анкары вышиб и до Каира гнал. Ну, если бы Яков Владимирович - командарм кивнул в сторону Смушкевича, - с воздуха прикрыл, конечно.

- А зачем нам его оттуда выбивать? - поинтересовался Тимошенко.

- К-к-как это зачем? - изумился Рокоссовский. - У нас же с англичанами война!

- Тут, брат, политика. - вздохнул нарком. - Вот, положим, взял бы Петровский Алеппо, а не застрял в Хасеке. Что бы было?

- Котел бы был. - подал голос Смушкевич. - Перекрыл бы он поставки в Турцию, а по морю, через Мерсин и Искандерун много не навозишь.

- Точно. - подтвердил Рокоссовский. - И тут О`Коннору и Вейгану или отбивать Алеппо обратно, а их в это время с туретчины под зад коленом, или задирать вверх лапки.

- Во-от. - внушительно произнес Семен Константинович. - А после этого Египет бы упал нам с союзниками в руки как перезрелое яблоко, верно?

- Конечно. - согласился Смушкевич. - Даже если бы Александер увел войска из Ливии, мы б его, с Роммелем и Гарибольди с двух сторон прижали, а д`Аоста с юга добавил.

- Правильно говоришь, Яков Владимирович. - поддержал летчика Рокоссовский.

- Так-то оно так. - вздохнул Тимошенко. - А вот ответьте мне, товарищи, на простой такой вопрос. Выгода наша тут в чем?

- Как-так - в чем? - вновь опешил командующий группы армий. - Врага разобьем, который наши города бомбил, а там, глядишь, эту британскую гидру и в ее логове задавим.

- Чудак ты человек. - усмехнулся нарком. - Я ж тебе говорил, тут политика. Мир-то послевоенный уже давно поделен. Египет, например, до канала, отходит итальянцам. Сирия, Ливан, Палестина, Кипр, короче говоря все восточнее Суэца и западнее Ирака - немецкая зона влияния.

- А… нам тогда что? - оторопел Смушкевич.

- А нам - Иран. Ну и еще кой чего, обиженными не уйдем. Но даже не в этом дело, товарищи. Вот сами-то как думаете, почему в наших газетах никаких возмущенных обвинений в адрес Норвегии, через которую войска Бессона из Финляндии в Англию эвакуируются, почитай что и не было?

- А ведь действительно, не было… - озадаченно произнес Рокоссовский. - Хотя это же прямое нарушение нейтралитета.

- А потому, товарищи, что это сейчас Гитлер нам freund, genosse und bruder. А вот после того, как будет разбита Великобритания, кто его знает, куда он свои войска повернет? Может, конечно, и никуда, а если на нас попрет? Кавказская нефть, она, знаете ли, кусок лакомый, да и Украина с Крымом не худшие, прямо скажем, для земледелия места. Таким вот образом, товарищи. Чем больше солдат он в этой войне потеряет, чем больше на ее время мужчин оторвет от станков и полей и чем дольше его борьба продлиться, тем для нас лучше. Экономика-то его не будет развиваться. А мы, тем временем, оставим солдат чуть больше, чем в армии мирного времени, зерно растить будем, заводы строить, детей рожать, опять же. Так что, Константин Ксаверьевич, давить ты на франко-британцев, конечно, дави, а вот резких успехов пока постарайся не делать. Пущай им Гот хребет ломает, а тогда и наш черед придет получить свой кусок славы.

- Ты, Семен Константинович, хочешь обижайся, а хочешь - нет, - нахмурился Рокоссовский, - но какая ж это к чертям собачьим получается война? Какая это к бесу победа?

- Нормальная это будет победа. - нарком провел ладонью по своей лысой, как мяч, голове. - После которой о нашей мудрости и о нашем мужестве книжки писать будут. А то кому нужна победа, после которой пишут одни похоронки?

Центральное Средиземноморье, борт линкора «Витторио Венето»

01 сентября 1940 г., 06 часов 11 минут

Шторм, разыгравшийся этой ночью, прекратился еще до рассвета, и теперь штевень могучего боевого корабля взрезал ласковые воды теплого Средиземного моря, заставлял бурлить их и пениться, вздыматься волнами, расходящимися от корабля подобно журавлиному клину.