Рейдовый батальон

– Ура! – заорал и я. Слезы радости и счастья брызнули из моих глаз. Спасены!

Погонов и Гудков вытащили к валунам «Утес» и АГС и молотили по противоположной вершине. Наша радость была недолгой. По вертолету стрелял ДШК, и вертолет, плюнув «нурсами», еще разок развернулся и ушел.

Я бросился на четвереньках к ротному.

– Ваня! Куда он улетает? Что случилось?

– Они сказали, что топливо кончается.

– Другие прилетят?

– Вряд ли. Нам только все орут: держись, Иван! От комбата до комдива. Комдив только что сыночком называл. Призывал держаться. Помощь идет…

– Какая?!

– Третья рота и разведвзвод. Но им идти часа два-три.

– Что ж, вытащат нас, как мы вчера ту роту восемьдесят первого полка.

– Не паникуй! Ползи наверх. Держаться! Побежим – ляжем все вдоль склона. Давай назад к бойцам. Держаться! Помни, что яйца отрежут обязательно. Ха-ха-ха! Любят они, гады, замполитам яйца отрезать.

Да! Могильный юмор ротного спокойствия не прибавил. Зацепив несколько пачек патронов, я выполз на край плато. Серега стрелял и матерился. Бойцы вели огонь одиночными и изредка очень короткими очередями. Теперь мы вели огонь, уже толком не видя противника. Смеркалось. Дождь усиливался, холодало. Поток воды постепенно превратился в мокрый мелкий снежок.

Кавун выполз к нам на пятачок.

– Мужики, – он обнял нас с Острогиным за плечи, – артиллерия стрелять не может. Рота лежит вплотную с «духами». Патроны кончаются, АГС уже все расстрелял, «Утес» – тоже, «мух» больше нет. Минут через двадцать стрелять будет просто нечем. Снег сейчас нас прикрывает, и «духи» толком ничего не видят. Я принес мешочек патронов, заряжайте магазины – пойдете в атаку. Как вчера. Надо сбить их с плато. Вернуть эспээс, тот, где ты, Сергей, сидел. Сбросить их, мерзавцев, вниз. Тогда артиллерия сможет бить вокруг плато.

– Как в атаку? – удивился взводный. – С кем идти в атаку? Три узбека, я, замполит и Колесо?

– А Мурзаилов? Это же ПК! Пулемет! Смотри, какой гигант-боец.

– Да у него половина ленты осталось! – возразил Серега. – Тоже мне огневая поддержка.

– Саперы и Васька с вами пойдут! Я, Степа, Ларик и арткорректировщик прикроем с фланга. Придавим высотку слева.

– Взять только эспээс? Берлин брать не надо? – переспросил я. – Опять я иду в атаку, каждый день в атаку, сколько можно?

– Крайняя атака. Взять эспээс – и все.

– Шутник!

– Закрепиться в нем. Дальше никуда не надо. По магазину каждый выпускает – и вперед! Потом гранаты бросайте. Еще раз говорю: пошуметь, как вчера!

– Да граната всего одна осталась Ф-1, – засмеялся я. – Больше ни у кого нет.

– На, возьми еще две мои РГД. Больше ничего. С Богом!

Мы собрали бойцов. Серега схватил меня за плечо.

– Ну что, Ника? Рискнем! Делать-то нечего больше, деваться некуда.

– Бойцы! Даем залп – и вперед! Захватываем эспээс, – скомандовал я. – Конечно, ураганного огня не получится, но по магазину расстрелять. И с криком «ура» атакуем на четвереньках, перебежками вперед, стреляем короткими очередями. Тем, что останется от запасов патронов, добиваем раненых «духов».

– У кого есть штык-ножи или лопатки, взять с собой. Может, рукопашная будет, – продолжал Острогин.

– Ну дела!.. – только и вымолвил Колесников.

– Не ссы, Колесо, все будет в ажуре, – засмеялся недобро Васька.

Мы растянулись в линию, проползли метров пять. «Духи» вели ленивый огонь. Экономили патроны.

– Вперед! В атаку! – заорал я что было сил. – Ура! Суки, гады, сволочи! А-а-а. Ура!

Сидя, лежа, с колена стреляли вокруг меня солдаты. Саид встал в полный рост и выпустил длинную очередь из пулемета. Что-то выкрикивая по-таджикски, пошел вперед, не переставая стрелять. Мы с Сергеем швырнули по гранате и, подгоняя солдат, бросились к укреплению.

– Быстрее! Ура-ура-а-а!!! Быстрее!

– Ура-а-а… – понеслось из восьми или девяти глоток.

В несколько прыжков одолели ровный участок, не переставая стрелять.

Сейчас, сейчас, сейчас будет схватка. Рукопашная! Ужас какой – зарубить или заколоть человека. Морально я к этому был не готов часа три назад, но в этот момент заколол бы и зарубил любого. Если не зарежут или не застрелят меня самого. Вот сейчас очереди в упор, в грудь, в живот, в голову – и мы все ляжем тут. Но что это? Камни не отвечают огнем, эспээс молчит. Слышен шум осыпающихся камней, вниз, в ущелье. Они бегут!

– Гранату! Гранату вниз! – заорал Серега. – Скорей бросай «эфку», Ник!

Я метнул Ф-1 вниз. «Бах-бах-ах-ах-х-х», – эхом ответил гулкий взрыв.

Вся группа залегла на краю плато и принялась короткими очередями стрелять во все стороны. Взводный пустил осветительную ракету: по ущелью удалялись чьи-то силуэты. Отступили. Ушли!

– Серега! Будем жить! Мы спасены! – я обнял его.

– Задушишь! Ник! Ура! Удрали! Колесо, ротному передай – «духи» ушли. Бегом, родной ты мой!

Мы заняли оборону. Оборону – это громко сказано. Опросив солдат, выяснили, что патронов у всех штук по пять-шесть. У меня было – пять, у Сереги – три, у Васьки – семь, у саперов – ни одного. Для ПК три патрона в ленте. Гранат нет, «подствольники» уже давно без гранат.