Рейд в Заднепровье

Когда партизаны наконец вышли из леса на открытое место, сразу стало светлее. Невдалеке виднелось приземистое здание станции. Некоторое время они постояли, прислушиваясь, пытаясь определить, где находятся часовые.

— Странно, — проговорил кто-то, — зерновские жители сообщали, что часовые вокруг здания каждую ночь ходят.

— Может быть, в засаде где-нибудь сидят, — раздалось из темноты чье-то предположение.

Приглядевшись, партизаны поняли, что устроить засаду вблизи здания невозможно. Решили подобраться ближе и тогда уж открыть огонь. Растянувшись редкой цепью, партизаны осторожно двигались вперед, ожидая, что вот-вот раздастся команда и стрельба нарушит тишину ночи.

— Огонь! — крикнул Сабуров, когда здание было уже совсем близко, но вместо выстрелов раздалась громкая брань, кто-то стал звать Сабурова, и наконец растерянный голос произнес:

— Пулемет отказал…

Автоматы также не стреляли. Из-за отсутствия смазочных масел оружие было смазано салом, и, как партизаны перед боем ни протирали, его, всеже незаметный слой этой смазки остался и теперь застыл на сильном морозе. План нападения надо было менять. Решили забросать станционное здание гранатами. Уже без всяких предосторожностей партизаны подбегали к дому и бросали в окна гранаты.

Раздалось несколько взрывов, полетели осколки стекла, охваченные паникой гитлеровцы открыли стрельбу из пистолетов. Почти сразу же вспыхнул пожар, и пламя охватило здание, осветив место скоротечного боя. Через несколько минут загорелся небольшой сарай, где были бочки с бензином; они взрывались, усиливая панику немецких охранников. Партизаны частыми одиночными выстрелами вели огонь по убегающим вдоль железнодорожного полотна гитлеровцам.

Убедившись, что противника нет, партизаны вышли к путям и взорвали станционные стрелки, а затем отошли к лесу.

Через несколько дней разведчики принесли в лагерь печатавшуюся в Суземке фашистскую газетку, в которой в большой черной рамке была опубликована статья об этом бое и о торжественных похоронах 13 гитлеровцев, «геройски павших во время нападения на станцию лесной банды численностью свыше 200 человек».

В газете ничего не говорилось о том, что станция после нападения не работала в течение трех суток, но угроз в адрес «бандитов» высказывалось много.

— Надо написать в Суземку, что извещение об итогах боя получили, так же как и предупреждение, — смеялся Н. Пашкевич, один из участников нападения. — Если семь человек превратились в двести, что же будет, когда нас станет семьдесят семь?

После первой операции партизаны стали усиленно собирать разведывательные данные о гарнизоне, расположенном в районном центре Суземка.

— Они нас угрозами пугать будут, а мы без угроз устроим нападение на Суземку, — говорил А. Н. Сабуров, отправляя в разведку Захара Никитина — бывшего лекпома Днепровской флотилии, который, пробираясь к фронту, некоторое время до того, как попал в отряд, жил в Суземке.

— Пойдешь, Захар, в Суземку и составишь план города, на котором отметишь места, где располагаются немцы, а также узнаешь адреса предателей, работающих у них.

Захар Никитин отлично справился с заданием, принеся в отряд подробный план с различными пометками.

В ночь на 8 декабря 1941 г., воспользовавшись темнотой и разыгравшейся пургой, партизаны на нескольких легких санках въехали в город. Никто: ни редкие прохожие, ни попадавшиеся навстречу гитлеровские патрульные — не подумал о том, что люди на быстро несущихся санях были партизаны, так как кое-кто из них был одет в немецкие шинели.

Санки легко подкатили к помеченному на плане Никитина дому, где жил заместитель коменданта Ляу. О нем было известно, что он большой трус. Дом был окружен со всех сторон. К дверям подошли два человека. Один из них громко постучал.

— Кто там? — по-русски через некоторое время спросили из-за двери.

— С пакетом к господину Ляу, — последовал ответ.

Дверь открылась, на пороге стоял Ляу в шинели, накинутой на плечи.

Увидев направленные на него пистолеты, он попытался захлопнуть дверь, но его опередили. Схваченный за руки, заместитель коменданта перестал сопротивляться. Его недолго пришлось «уговаривать» помочь партизанам. Под угрозой немедленного уничтожения он поехал вместе с ними по заснеженным улицам города к домам, где жили бургомистр и другие предатели. Их тихо вытаскивали из теплых постелей, заткнув рты и связав, укладывали в санки, а затем беспрепятственно вывезли в лес.

На следующий день, когда бургомистр и другие чиновники оккупационной администрации не явились на службу, встревоженные гестаповцы отправили за ними кого-то из своих служак. Тогда выяснилось, что все предатели исчезли из города.

И вот тут-то в Суземке началась паника, после которой оккупантам с трудом удалось найти новых предателей.

Чтобы иметь возможность нападать на более многочисленные гарнизоны, партизаны южной части Брянских лесов решили действовать совместно. Почти одновременно произошло объединение партизанских отрядов и в других районах Брянских и прилегающих к ним лесов.