Рейд в ад

— Держи бинт! — я швырнул ему последний из имевшихся у меня индивидуальных перевязочных пакетов и, не целясь, разрядил магазин в наступающего противника. А пули начали бить над нами столь часто, что показалось, пошел град… Я какое-то время лежал, не смея поднять голову, а вертолетчик продолжал отстреливаться. Его бело-алая повязка мелькала то здесь, то там. По всем законам войны его должны были десять раз убить, но если не считать уже имеющихся двух царапин, он оставался цел. Не знаю, попадал ли он, но подойти к нам ближе у противника не получалось. Наконец мне удалось, переползая, найти подходящее местечко и высунуться, не опасаясь сразу же получить пулю. На этот раз мне крупно повезло — я заметил укрывшегося среди камней снайпера. Казалось, он смотрел прямо на меня, но не видел. Возможно потому, что на меня падала тень от камня, а возможно, ловил в прицел другую цель. Я постарался удержать мушку, она прыгала. Трудно сохранить спокойствие, находясь в перекрестии вражеского прицела. Я постарался дышать ровнее, даже на секунду закрыл глаза, а когда открыл, все сошлось — целик, мушка, стекло оптического прицела. Не медля, потянул спусковой крючок, громко хлопнуло. Прежде чем отползти назад в укрытие, я не сдержался и посмотрел на результат своей работы — ствол винтовки клюнул вниз, и никакого шевеления. Тишина — труп. Но на флангах стреляющие по нас сволочи подошли совсем близко. Одну за другой я отправил туда две последние гранаты. Саид сделал то же самое. На несколько секунд продвижение застопорилось, затем гады вновь перешли в атаку. Излишне смелого или самого глупого пендоса, первым ворвавшегося к нам на позиции, я, лежа на спине, сшиб короткой очередью в шею. От подвалившей к нему подмоги пришлось уходить за соседнюю скалу, оказавшись там плечом к плечу с Саидом. Как выяснилось, я был не прав, считая, что ему не досталось при его почти открытых перебежках. Досталось, и еще как. Одна пуля угодила в руку, вторая пронзила плечо. Обе раны обильно кровоточили. Побледнев, он сидел на большом сером валуне и, кажется, не имел сил, чтобы подняться. А противник находился так близко, что следовало сменить позицию, и как можно быстрее. Как назло, мы уже уступили «рейнджерам» все, что могли, а до следующего нагромождения валунов было не менее тридцати метров открытого пространства да еще вверх по склону. Один бы я был здесь, я бы еще добежал, но с раненым…

— Уходи, шурави, уходи, я их задержу, — прошептал Саид, пытаясь одной рукой сменить разряженный магазин.

— Вдвоем, только вдвоем, — твердил я в ответ, не понимая, почему американцы вдруг прекратили свою атаку. Ответ нашелся двумя минутами позже, когда до моих ушей донесся рокот приближающихся моторов. Я поднял взгляд вверх… две пары «Апачей» заходили на цель. И самое неприятное, что этой целью были мы.

— Уходи! Уходи, шурави, надо уходить! — требовал лежавший за скалой афганец, но я отрицательно покачал головой.

«Ну, уж нет. Один раз мы вас уже предали. Мы ушли, бросив миллионы людей на произвол судьбы. Второй раз я себе этого не прощу…»

Устроившись удобнее, я упер приклад автомата в плечо, тщательно прицелился и замер, выбирая момент открытия огня. Глупо, но в борьбе умирать все равно легче.

Я нажал на спуск, и мне показалось, что я увидел каждую пулю, бьющую в черный нос пикирующей на меня машины. Магазин быстро кончился… Вертолет, снижаясь, подлетал все ближе. И то, что я все еще оставался жив, являлось лишь прихотью пилотов. Я наблюдал за приближающейся смертью, практически не скрываясь, так что сразу увидел, как вырвались и полетели три дымные струи, но не ко мне, а к хищно ощерившемуся на меня «Aн-64». Один из этих дымных струй-хвостов врезался в вертолет и растекся по нему черным взрывом. «Апач» вздрогнул, накренился, быстро теряя скорость, понесся к земле, рухнул на позиции «рейнджеров» и заскользил, покатился по склону, разбрасывая вращающимися лопастями камни и добывая войне все новые и новые жертвы. Второй вертолет, ведомый столь самонадеянно снизившимся ведущим, попытался, отвернув в сторону, набрать высоту, но поздно — за ним тоже потянулся шлейф дыма, более толстый и насыщенный цветом. Пилоты, поняв, что это означает, предприняли противоракетный маневр — задымление… но тщетно — «Игла-3» выбрала истинную цель, слегка изменила направление, и «Апач», вздрогнув, мгновенно провалился вниз. Экипаж еще мог бы спастись, будь под ними равнина, но тех двух сотен метров, что отделяли вертолет от земли, оказалось мало. Удар. Острая скала смяла кабину и раздавила обоих пилотов. Откуда-то из утробы металлического зверя вырвалось пламя. Черный дым потянулся к небу. Выстрелы в нашу сторону прекратились окончательно. Я приподнял голову и посмотрел вниз. Американцы, покидая с таким трудом отвоеванные позиции, спешно отступали. Видимо, они решили, что к нам пришла многочисленная подмога. Поле боя временно осталось за нами.

— Михалыч, — спускавшийся к нам Эд размахивал раструбом гранатомета. — Ты видел, Михалыч, ты видел? Ты видел, как мы его? Ты видел, как мы его сделали?