Рефлекс

Бух! – по нижней половине тела Милли ударила вода. Особенно больно было там, где пнул дворецкий. Вода зашумела в ушах и сбила с ног, заставив окунуться. Глаза жгло, ноздри щипало. Морская вода? Теплая морская вода? На третьем этаже? Когда Милли поднялась, намокший парик криво съехал на лицо. Она выплюнула попавшие в рот волосы, содрала парик с головы и отпустила в свободное плаванье. Милли осталась с пустыми руками: баллончик потерялся.

Вода несла Милли мимо двери, и она ухватилась за раму. Плечо заболело, но Милли удержалась и встала на ноги. Вода зашумела сильнее. Крепко держась за раму, Милли оглянулась. Аварийная лампа, помещенная высоко над лестницей, светила пронзительно ярко, и Милли увидела, что вода льется вниз каскадом.

Лестница превратилась в водопад. На пару футов ниже Милли, над холлом, за перила цеплялся Лоренс Симонс. В руке он по-прежнему сжимал пистолет. Глаза у него вылезали из орбит, прекрасный костюм был безнадежно испорчен.

Милли понимала, почему Симонс цепляется так отчаянно. Он висел над холлом, в котором окно вылетело вместе с рамой, и огромная масса воды низвергалась на землю с высоты двух с половиной этажей. Пролом в стене расширялся на глазах: бурный поток отрывал по одному, а то и по несколько кирпичей.

Интересно, что стало с блондином и с охранником у двери?

Пистолет Симонса полыхнул, и Милли навзничь упала на воду, ослепленная, оглушенная. Течение подхватило ее.

Будто на горке в аквапарке – ноги вперед, лицо держать над водой, – несясь вниз по лестнице, Милли заметила, что Симонс целится в нее, и пнула его обеими ногами. Левой пяткой она задела ему плечо. Симонс выпустил перила и рухнул в воду, молотя руками. Вскоре оба понеслись сквозь пролом в стене на яркий свет прожекторов, которые, как ни абсурдно, до сих пор горели вокруг особняка.

Симонс закричал, и его внезапное падение подействовало на Милли сильнее бурного потока. Она прыгнула в Гнездо.

Галлоны воды каскадом полились на каменный пол.

Соджи, стоявшая на том же месте, отскочила от водопада:

– Кто ты, черт подери?!

Милли вытирала лицо. Пульс у нее зашкаливал.

– А? Это же я, Милли.

– С тебя скальп сняли?

– Нет, это был парик.

– А кровь? – Соджи показала на левый висок Милли.

Милли прижала руку к виску и непонимающе посмотрела на окровавленные ладонь и пальцы.

– Кажется, я ранена.

Над виском Милли нащупала ссадину дюйма три длиной. От прикосновения вспыхнула такая боль, что Милли чуть не потеряла сознание.

Соджи схватила кухонное полотенце, висевшее на ручке холодильника, сложила подушечкой и прижала Милли к виску.

– Ай!

– Стой спокойно!

Милли подняла руку к виску:

– Давай я сама подержу. Найди, чем привязать полотенце. Мне все равно нужно забрать Дэви.

– А они больше не будут в тебя стрелять?

– Нет, больше не будут. – Милли показала на розовую рубашку, накинутую на спинку стула. – Порви ее.

Соджи порвала рубашку вдоль на три части и помогла Милли привязать самую длинную, от нижнего конца до ворота, на рану, поверх полотенца.

Милли посмотрела на свое отражение в окне. Будто дудочник на картине «Оркестр» Арчибальда Уилларда.

– Спасибо! – поблагодарила Милли и прыгнула прочь.

Переместилась она в коридор, готовая к напору течения, но поток заметно обмелел, и Милли побрела вперед по колено в воде. Когда она оказалась у двери в комнату Дэви, вода уже кружилась у лодыжек. Комната превратилась в темную пещеру, какой-то шкаф, упав, загородил половину дверного проема. Светила только аварийная лампа в конце коридора, но на комнату Дэви ее не хватало.

Милли вернулась в Гнездо за очками ночного видения и уже собралась надеть их, но поняла, что они окажутся как раз на раненом виске. В диком отчаянии она огляделась по сторонам.

Соджи смотрела на нее, прижавшись к стене. Она часто-часто моргала и шлепала губами.

– Мне нужно там чем-то посветить. – Милли попыталась улыбнуться.

Соджи показала на старый электрический фонарь, который Дэви держал про запас и для тех случаев, когда они отключали генератор.

Теперь Милли улыбнулась по-настоящему:

– Отлично! – Она прыгнула через комнату за фонарем, схватила его и вернулась в особняк.

Милли перебралась через шкаф, упавший поперек двери, и увидела Дэви. Он лежал на боку, вытянувшись между цепью и пятифутовым проломом в полу. Дэви оказался лицом в луже и не дышал, хотя Милли могла поклясться, что заметила, как дергается его рука.

Милли нащупала шприц-ручки с атропином. Две исчезли – вода смыла их из кармана фартука, но две остались. Милли вытащила одну из футляра, нажала на спусковую кнопку и воткнула иглу Дэви во внешнюю поверхность бедра. Шприц активировался с громким хлопком, напугавшим Милли. Встроенная пружина вонзила иглу в мышцу, проколов пижаму и кожу. Согласно инструкции, чтобы ввелась вся доза, следовало выждать несколько секунд. Милли ждала, отсчитывая: «Двадцать один. Двадцать один. Двадцать один», потом вытащила шприц и бросила в сторону.