Рефлекс

Женщина в серой униформе включила свет, повернулась, чтобы захлопнуть дверь, и увидела Милли. Аж подпрыгнув от страха, она судорожно втянула воздух и приготовилась закричать.

Перцовый спрей Милли прыснула ей прямо в лицо и в открытый рот. Крик заглох в зачатке, выродившись в отчаянный хрип. Впрочем, женщина попробовала пнуть Милли. Та, едва успев увернуться, прыгнула в Гнездо, потом стиснула зубы и вернулась в комнату.

Служанка стояла на коленях и нащупывала дверную ручку. Слезы текли по щекам, сбиваясь в белую пену, только видеть женщина точно не могла. А судя по хрипу, и дышала с трудом. Жаль ее, но ведь она может переполошить весь дом. Милли схватила горничную за шиворот, перенесла в чернильный мрак островка на дне каньона и толкнула на отмель, где воды было по лодыжку.

– Умойся! – велела Милли.

За спиной послышался женский голос:

– К-кто з-здесь?

Милли прыгнула в Гнездо.

Что за черт?

Милли прыгнула на край обрыва и надела очки ночного видения.

На дне каньона она разглядела троих. Служанка стояла на коленях на отмели и умывалась. Еще двое жались друг к другу на островке. Туда Милли и прыгнула, спрятавшись за мескитовым деревцем в самом центре.

Милли привстала, чтобы выглянуть из-за куста, но как следует рассмотреть лицо мужчины не смогла. Он сидел, закрыв руками рот и нос. Зато Милли хорошо видела женщину – это та особа из Национальной галереи, это ее опознала Бэкка Мартингейл. Женщина держала пистолет и целилась в сторону отмели, откуда слышался плеск. Рука у нее заметно дрожала.

Дэви принес их сюда!

Всхлипы рвались на волю, но Милли безжалостно их подавила. «Поревешь, когда он домой вернется!» – сказала она себе.

Служанка перестала плескаться, а женщина с пистолетом снова спросила:

– К-кто з-здесь?

– Это вы, мисс Поуп? – слабо просипела служанка.

– К-кто т-ты?

– Агнес, мисс Поуп, прислуга с верхних этажей.

– Ч-что у т-тебя с г-голосом?

– В меня прыснули перцовым спреем.

– К-кто п-прыснул? Д-дэвид?

Милли затаила дыхание.

– Нет, мэм. Кто-то другой. В моей комнате кто-то прятался. Человек в темной маске и в очках ночного видения на лбу. Это был не мистер Райс.

Он в том доме!

– И тот человек п-перенес т-тебя с-сюда?

– Да, мэм. Это женщина. Я слышала женский голос.

– Да. Верно. Я т-тоже с-слышала. Агнес, у тебя есть зажигалка? Мы промокли. С-сидим з-здесь уже несколько часов и не можем согреться.

– Ой! Зажигалки нет, мэм, но есть «беретта», – просипела Агнес. – Если приготовить растопку, огонь можно развести дульным пламенем.

– Т-точно, я н-не п-подумала.

Поуп… Да, верно, Гиацинта Поуп. Чувствуется, рассуждает она не вполне здраво. Замерзла почти до обморока. Дэви бросил их в воду, как в старые добрые времена.

Милли присмотрелась к Агнес. Служанка с трудом встала на ноги, приподняла пышную юбку, полностью скрывавшую кобуру на бедрах, и вытащила пистолет. Лицо Агнес обрамляли длинные пряди, а на затылке волосы были короче. И ростом, и комплекцией она напоминала Милли.

Милли снова взглянула на волосы Агнес и прыгнула прочь. Ведь сейчас узники островка начнут палить из пистолетов в попытке развести огонь.

В Гнезде Милли взяла темно-русый парик, который купила, чтобы походить на прежнюю себя, и быстро обкорнала по образцу стрижки Агнес. Потом вернулась в комнату служанки и, заперев дверь, переоделась в чистое платье и фартук. Надела парик и спрятала в карман две шприц-ручки с атропином. В коридор она вышла, сжав в руке баллончик с перцовой пеной.

Шла Милли спокойно – вспомнила шорох шагов Агнес, возвращавшейся к себе в комнату, и попыталась выдержать тот же темп. На лестнице лишь огромным волевым усилием удержалась, чтобы не посмотреть на камеру. «Охрана увидит то, что рассчитывает увидеть, – успокаивала она себя. – Надеюсь, что так».

По лестнице Милли спустилась вниз до самого подвала, представляя себе подземные темницы, наручники и темные, сырые камеры. С каждой ступенькой сердце колотилось громче, а дыхание сбивалось в неглубокие вдохи. Вместо темниц Милли обнаружила кладовые, буфетные, морозильные камеры и квартирку.

Заселенную.

Мужчина в белой поварской форме устроился в кресле с газетой в руках. Когда Милли открыла дверь, он поднял голову.

– Да, Агнес? Ты почему не стучишься? – спросил повар, и тут глаза у него полезли на лоб. – Ты не Агнес!

Милли отступила на шаг и едва не прыгнула прочь.

Повар потянулся к телефону внутренней связи у кресла.

Милли прыгнула через комнату и пнула приставной столик, повалив телефон на пол. Повар хотел встать, но спинка кресла была откинута назад и зафиксирована. Милли подняла опору для ног – кресло легко перевернулось, заставив повара кувыркнуться. Пока он корячился на полу, Милли набрызгала ему в лицо перцовую пену.

Через десять секунд повар был на дне каньона в Техасе – плескался на отмели у островка.

Задерживаться Милли не стала. Первые трое узников развели огонь, и Милли отскочила от его мерцающего света, как вампир от солнечных лучей. Впрочем, она тут же вернулась на каменный выступ и проследила, как они изучают новенького: только бы не пристрелили по ошибке.

Голоса со дна каньона звучали слабо.