Redrum 2017

Врач — миловидная брюнетка двадцати семи лет — сидела в вертящемся кресле перед экранами, на которых мелькали кадры видеозаписи — всё, что происходило внутри и вокруг базы, фиксировалось.

— Нашла? — с порога спросил Щербин.

Луговская обернулась.

— Виновата, Семён Михайлович. Не доглядела.

Микробиолог качнул головой.

— Ерунда! При чём тут ты?

— Я должна была его запереть.

— Кому могло прийти в голову, что Свен решит выйти, тем более сейчас.

Щербин бросил взгляд на окно. Звезда почти целиком висела над горами, тень от гряды стала короче.

— Куда он, интересно, направляется? — пробормотал Руслан.

— Вот запись, — сказала Марина. — Поглядите.

На экране возникло изображение наружного шлюза. Свен, худой и высокий, вошёл, открыл стенной шкаф и принялся надевать скафандр. Движения у него были замедленные, голова время от времени подёргивалась. Вот он закрепил шлем, опустил тонированное забрало и ввёл код в электронный дверной замок. Шлюз открылся, и долговязая фигура, чуть сутулясь, шагнула навстречу багровому свету.

— Он взял гравитант! — голос раздался позади — он принадлежал Бэну Рудеру.

Атлет вошёл в комнату охраны и остановился, не дойдя до мониторов.

— Я проверил, — сказал он, когда все обернулись. — Не хватает третьей «торпеды».

Торпедами называли небольшие гравитанты, походившие на бесколёсные мотоциклы, скользившие над поверхностью планеты при помощи генерируемого магнитного поля.

— За это время он мог добраться до гор, — проговорила Луговская, взглянув в окно.

— Что ему там делать? — отозвался Руслан.

— Что ему вообще делать снаружи, — сказал Рудер.

— Надо проследить его маршрут, — Щербин склонился над пультом управления и ввёл параметры поиска. В скафандрах были специальные маячки, а вокруг базы исследователи установили множество мачт, ретранслирующих сигнал. Они образовывали подобие паутины, благодаря которой можно было узнать, как перемещался обладатель скафандра — если, конечно, он не выходил за этот периметр.

Обработка запроса заняла меньше минуты.

— Вот! — не удержался от возгласа Руслан, ткнул пальцем в экран. — Он на перевале!

Так условно называлась самая низкая часть гряды, через которую переправлялись гравитанты, чтобы попасть на другую сторону.

— И он там уже восемь минут, — заметил Щербин. — Значит, это место его назначения.

— Свена необходимо вернуть, — сказала Луговская. — Пока он не отправился дальше.

— Я полечу, — вызвался Рудер.

— Я с тобой, — врач решительно встала. — Возможно, придётся вводить успокоительное.

— Я с вами, — сказал Щербин. — Руслан, останешься здесь. Подготовь медицинский отсек.

— Хорошо, Семён Михайлович.

— Всё, собираемся!

Через десять минут трое вышли из наружного шлюза и направились к большому гравитанту, напоминавшему майского жука. Из комнаты охраны лаборант пронаблюдал за тем, как транспорт оторвался от земли, втянул опоры и устремился на восток.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Щербин направил гравитант влево, туда, где в тени уступа виднелась «торпеда».

— Вот он! — радостно вскрикнула Луговская, указывая на белую фигурку, лежавшую в тридцати метрах. Только теперь она стала заметна за валунами.

— Похоже, с ним что-то не так, — заметил Рудер. — Он не двигается.

— На прилёгшего отдохнуть не похож, — согласился Щербин. Его кольнуло нехорошее предчувствие. — Сколько он пробыл снаружи?

Врач посмотрела на свои часы.

— Час двадцать шесть минут.

— Много! — пробормотал Щербин, сажая гравитант на плоский участок перевала. — Он уже получил дозу.

— Но не смертельную, — заметил Рудер. — Если вколоть ему…

— Ладно, давайте на выход, — Щербин отстегнулся, как только опоры коснулись поверхности.

Первым вышел микробиолог, за ним — Луговская и Рудер. Все трое поспешили за валуны, где лежало тело Свена.

Звезда взошла высоко, и тени стали короткими и прозрачными, но всё вокруг приобрело розовый оттенок — словно перед солнцем поставили громадный светофильтр.

— Вон он! — воскликнула Луговская, когда из-за камней показались ноги Свена.

Врач побежала вперёд, рискуя упасть: поверхность была неровная, повсюду валялись осколки горной породы.

— Осторожно! — крикнул ей Щербин, но сам тоже ускорил шаг.

— Чёрт! — голос Луговской стал испуганным.

— Что такое? — тут же спросил микробиолог.

— У него что-то со шлемом…

Врач скрылась за валунами. Щербаков и Рудер подоспели через пять секунд и увидели, что Свен лежит на спине, тонированное забрало поднято, и второе стекло — тоже, открывая лицо радиоактивному излучению.

— Проклятье! — пробормотал Щербин, стараясь держать себя в руках. Он опустился на колени и заглянул в отверстие.

Кожа на лице Свена покраснела, широко раскрытые глаза выражали крайнюю степень ужаса, рот был открыт и перекошен, словно сведённый судорогой.

— Он мёртв? — спросил Рудер.

— Думаю, да, — ответил Щербин. — Марина?

Литовская проверила показания скафандра и покачала головой.

— Никаких признаков жизни, — сказала она тихо.

— Что случилось? Не из-за радиации же он умер.

— Нет, излучение не могло убить его так быстро.

— Тогда в чём дело?

— Не могу определить, пока он в скафандре. Надо доставить его на базу. Там я проведу полный осмотр.