— Ты с ума сошла, если так думаешь, — повторил Алкуин, очевидно смятенный. На его щеках начал проступать румянец. — Убежден, подобное бесчестье не в характере Делоне.
— Что ж. — Я села и сложила руки на груди, одарив товарища долгим взглядом. — Ты никогда доподлинно не узнаешь, если с ним не поговоришь. Ведь у тебя, бесспорно, вернее получится выведать у него правду, чем у меня.
Нас обоих учил мастер; прошло несколько секунд, и Алкуин, раскусив мой умысел, разразился своим настоящим смехом, свободным и раскрепощенным, совсем как в день моего приезда в дом Делоне.
— Ах, неудивительно, что поклонники снова и снова платят за твое очарование! Я отстаивал свою цену перед Виталем Буваром как торговка на базаре, а ты выманиваешь у обожателей секреты, не вызывая у них ни малейших подозрений. О, если бы мне была ниспослана хоть половинка твоего призвания!
— Я бы тоже этого хотела, — с сожалением протянула я. — Хотела бы, чтобы тебе доставалась хотя бы половинка того удовольствия, что приносит мое призвания мне.
— Даже половина твоих услад способна меня убить. — Алкуин улыбнулся, притих и погладил складку моего платья. — Твои удовольствия на мой вкус слишком грубы, Федра.
— Обязательно поговори с Делоне, — наказала я, поцеловала Алкуина на прощание и встала.
Глава 26
Исцеление от скорби, как и от ран, требует определенного времени, но мой визит к Роже Клавелю, лорду из окружения Баркеля л’Анвера, откладывать не стали. Весь долгий день, предшествующий вечернему свиданию, я ожидала, что Делоне расторгнет договор, но в конце концов учитель явился домой вместе с наемником. Эйсандинский тореро, который стал бояться быков после несчастного случая, когда рассвирепевшее животное чуть не пробило ему левый висок, носил непривычное ангелийскому уху имя Микуэт.
Новый телохранитель к немалой для себя выгоде сумел перенести свое умение обращаться с оружием на арене на городские улицы, и Делоне счел этого кандидата достаточно надежным. Сросшиеся брови придавали худому и смуглому Микуэту суровый вид, и хотя я не сомневалась в его мастерском владении клинком, мне на удивление не хватало молчаливого доброжелательного присутствия Ги. А пока мы с Микуэтом ехали в экипаже, он действовал мне на нервы своей непоседливостью, приникая то к одному, то к другому окошку.
Свидание с лордом Клавелем должно было состояться в самом Дворце. К моему облегчению, пока мы шли по мраморным коридорам, мой охранник хранил благословенное молчание, довольствуясь тем, что маячил возле меня и одаривал всех прохожих хмурыми взглядами. Мы находились в одном из дальних крыльев Дворца, где размещались не самые важные сановники, и не встретили никого знакомого, хотя некоторые замечали мою сангровую накидку и украдкой поглядывали на меня, видимо, по редкостному цвету бархата догадываясь, кто я.
Лорд Роже Клавель принял меня радушно. Он выглядел типичным ангелийцем, однако слишком долго и сытно жил при дворе калифа, отчего немного располнел. Со спесивостью царедворца он быстро отделался от Микуэта, за что я мысленно его поблагодарила. Делоне настоял, чтобы я назубок затвердила стратегию этой встречи, но все равно не хотелось отвлекаться на посторонние дела.
— Федра но Делоне, — церемонно произнес Клавель, подпустив в голос нотки вожделения. — Был бы признателен, если бы ты надела эти вещи. — Он щелчком подозвал слугу, который тут же поднес гаремные одежды из легкого муслина. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться: сценарий словно из пособия Двора Ночи — типичная фантазия паши. Я ожидала большего от человека, пресыщенного обитательницами двора Хеббель-им-Аккада.
Но раз уж стало ясно, чего от меня ждут, оставалось только покорно взять полупрозрачные одеяния. Роже скрылся, а меня проводили в спальню, обставленную в подлинно аккадианском стиле. Там было очень мило: на стенах роскошные шелковые гобелены с изысканными геометрическими узорами, а на полу расшитые подушки с золотой каймой. Я опустилась на одну из них на колени, готовая смиренно ждать сколь угодно долго. Первый выученный мною урок до сих пор оставался одним из самых полезных. Какое-то время спустя в комнату вошел Роже Клавель, массивный и великолепный в наряде паши. Я еле удержалась от смеха при виде подрагивающих щек под роскошным тюрбаном и гибко наклонилась, чтобы облобызать загнутые вверх носы сафьяновых туфель.