Редкий дар (ЛП)

Возможно, правда, что не существует душ, свободных от темного огня Кушиэля, но тогда правда и то, что внутри большинства людей этот огонь лишь еле-еле тлеет. Бодуэн де Тревальон не способен был воспылать им, если Мелисанда Шахризай не раздувала искру. Я больше боялась леди, а не принца. Но не возразила, когда меня завели в комнату для удовольствий и аккуратно раздели. Прохладными руками Мелисанда подтолкнула меня к колесу и заковала запястья и лодыжки. Бодуэн изучил арсенал пыточных средств, остановился на кожаной шлепалке и сунул палец в щель посредине.

— Как этим правильно пользоваться? — спросил он Мелисанду, вскинув брови. — Испустить скальдийский боевой клич и накинуться на нее? — Принц двумя руками поднял шлепалку, словно боевой топор. — Вальдемар Благословенный! — выкрикнул он и расхохотался.

Вися на колесе, я дернулась от удивления. Мелисанда с терпеливой снисходительностью посмотрела на Бодуэна.

— Нет никаких правил, мой принц. Ты волен делать все, что пожелаешь и как пожелаешь. — Убедившись, что я прочно закреплена, она крутанула колесо.

Сработанное на совесть, оно поворачивалось легко и беззвучно. Пол, стены, потолок, Мелисанда и Бодуэн поплыли перед глазами. Я и не догадывалась, насколько сбивает с толку, когда кровь то приливает к голове, то отливает от черепа. Колесо сделало еще оборот и остановилось, и я увидела, что Мелисанда выбирает себе бич.

— Вот так, любовь моя, — обратилась она к Бодуэну. Мелисанда резко дернула запястьем и тут же исчезла в залившей мои глаза красной пелене, когда снабженный грузилом кончик кнута заклеймил меня, заставив мир завертеться.

В голове пронесся звук, будто бы исторгнутый арфовой струной, и в багровой дымке показался расплывчатый лик Кушиэля, суровый и бронзовый. Потом он исчез, оставив лишь смутное пятно. Кровь от головы опять отлила. Мелисанда повесила бич на место и кивнула Бодуэну.

— Как пожелаешь, — тихо подбодрила она.

Принц шагнул ко мне и познакомил меня со шлепалкой — ровный всплеск боли там, куда приходился удар, и тонкий резкий штрих от прорези в середине, будто бы рассекавший кожу. Колесо поворачивалось, и я не знала ни где верх или низ, ни куда придется следующий удар, но упоительная красная пелена не возвращалась. Когда принц наконец намахался и устал, он повернулся к Мелисанде и благоговейно увлек ее на подушки. Я осталась висеть на колесе почти вверх ногами. Прежде чем от прилива крови к голове сознание покинуло меня, я пронаблюдала, как Бодуэн расстегивает платье Мелисанды и медленно его снимает, покрывая обнажаемую кожу поцелуями и опускаясь перед возлюбленной на колени. Мелисанда заметила мой взгляд и заговорщицки улыбнулась, а больше я ничего увидеть не успела.

Не знаю, долго ли я там провисела и кто меня снял; утром я проснулась в чужой постели, и, когда встала, слуги обращались со мной как с гостьей.

Отдохнувшая и разнеженная Мелисанда вошла в трапезную, когда я завтракала.

— Коляска готова, а человек Делоне уже ждет тебя. — Она положила звякнувший мешочек на стол возле моей руки. — Платье, конечно, пусть останется у тебя в знак моей благодарности, а этот дар прими во славу Наамах. — Взгляд синих довольных глаз остановился на мне. — Ты и впрямь прощальный подарок, достойный принца, Федра.

— Благодарю, миледи, — машинально ответила я, забирая мешочек. Пальцы шевелились с трудом. Кошель был тяжелым, разбухшим от монет. Я вопросительно посмотрела на Мелисанду. — Достойный подарок на прощание, миледи? Кто прощается?

Красиво изогнутые брови чуть приподнялись, и Мелисанда склонила голову.

— О да, ученица Делоне. — Она рассмеялась текучим смехом. — Я отвечу, если ты в свою очередь расскажешь, что тебе известно о Вальдемаре Благословенном.

Я промолчала. Мелисанда снова усмехнулась, наклонилась и тронула губами мою щеку.

— Что ж, передай мое почтение милорду Делоне, — сказала она, выпрямляясь, и нежно погладила меня по голове. — Мы с тобой еще встретимся, моя

ангуиссетта

. И, возможно, в следующий раз между нами не будет никакого принца.

И после этих слов она ушла.

Глава 22

Можете не сомневаться, я в точности пересказала Делоне все, что услышала в доме Мелисанды. Не в моих правилах было расписывать ему подробности творящегося на свиданиях; к тому времени я уже усвоила, что о некоторых обстоятельствах лучше умалчивать. Отметины, которые наставник видел на мне, говорили сами за себя. О том же, что не оставляло следов, я предпочитала не распространяться, но неукоснительно доводила до его сведения любые известия или неосторожно оброненные слова, которые могли представлять для него интерес.

Вот и на этот раз я не промахнулась. Делоне нахмурился и принялся вышагивать по комнате, обдумывая мой рассказ.

— Так Бодуэн действительно думал, что это всего лишь скальдийский боевой клич? — спросил он. Я кивнула. — И ничем не выдал, что «Вальдемар Благословенный» может означать для него нечто большее?

— Нет, — уверенно покачала я головой. — Он говорил в шутку без всякой задней мысли. Зато для Мелисанды это имя не пустой звук.