Редхард по прозвищу "Враг-с-улыбкой" (СИ)

Редхард поднялся к дверям в кабинет Торе, сильно ударил ногой в створку и прошел в кабинет. Торе стоял у стола. Искреннее удивление разлилось по его лицу.

— Господин Редхард, как же я рад! Какими судьбами? Как вы спаслись? Что с вашим лицом? — сыпал он вопросами. Редхард приложил палец к губам, аккуратно и плотно прикрыл дверь, прошел вперед и сказал: «Такие вещи лучше рассказывать не спеша, дорогой мой Торе, садитесь!»

— Да, вы правы, друг мой, — бургомистр сел на свое место, — так я вас внимательнейшим образом слушаю.

— Вы, я вижу, сильно устаете, — сочувственно сказал Редхард, — у вас утомленный вид, тяжелая ночь?

— Обычные стариковские недуги, — с лихостью в голосе отвечал бургомистр, небрежно махнув рукой.

— Сочувствую, искренне сочувствую, — покачал скорбно головой Враг-с-улыбкой, — у меня к вам, милейший Торе, один вопрос.

— Может, прикажете чайку или закусить? — перебил его бургомистр, широко улыбаясь, — простите, что перебил вас, милый мой Редхард, но я хозяин тут, мне непростительно делать такие ошибки, как не приветить дорогого гостя.

— Нет, благодарю вас, да и гролл ваш занят, я попросил его, простите мою наглость, почистить моего коня, — проговорил Редхард.

— Мой гролл, дом, да и я сам в вашем полнейшем распоряжении, — наклонил голову Торе, — так что же это был за вопрос?

— Зачем было посылать меня в Веселый Лес? — наивно спросил Враг-с-улыбкой.

— Но… Как же… Мы же все обговорили! — пробормотал бургомистр.

— Да, но я не о том. Не проще ли было просто взять любую из своих ведьм и сжечь на площади? Кто бы рискнул прекословить вам, ковен-мистор? — Редхард молниеносно встал, шпага, которую он все это время просто прижимал запястьем к перевязи, создавая видимость того, что она убрана, словно прыгнула ему в руку.

— Ты прав, ты совершенно прав, Редхард, Враг-с-улыбкой, я — ковен-мистор. И все должно было кончиться твоим оскалом, но эта дура Удольфа вошла в раж. Что мне остается теперь, кроме как убить тебя? Более того, Редхард Шут, я убью тебя, как убиваете вы, люди — земная плесень, — Торе моментально встал из-за стола. Оружие, судя по всему, было у него всегда под рукой, а точнее, где-то под столом, ждал ли он Редхарда, или всегда держал наготове, неизвестно — в одной руке он держал тяжелую шпагу, в другой — кинжал. Да, бургомистр нажил мозоли на ладонях явно не подписывая бумажки, или смиренно собирая «ведьмину косу-прыгунец». Конечно, года слегка прижали его к земле, но он и не метался вспугнутой лаской, а скользил по полу, держа шпагу и кинжал высоко, на уровне лица. Это была респанская школа фехтования, «магический круг» был ее основой. Редхард понимал, что если он хоть на миг зазевается, то получит ярд туленской стали прямо в грудь. Причем под этим самым мигом подразумевалось время, нужное для того, чтобы достать меч, для противостояния кинжалу. Но вместо меча Враг-с-улыбкой выхватил «огнебой» и нажал на спуск. Цепная пуля по локоть срезала Торе правую руку. Второй выстрел лишил его левой руки. Третий выстрел снес бургомистру левую ногу по колено. Достав второй «огнебой», Враг сделал то же самое и с правой его ногой. Тело бургомистра рухнуло на пол, Враг моментально присел рядом, уронив шпагу и «огнебой», простер руки над бургомистром и громко, четко выкрикнул «Заклятье Алой Буквы», которому научила его одна старая ведьма, пока он вез ее на костер к заказчикам. По простому принципу — не пропадать же добру! Она настолько, кажется, устала жить, что даже не злилась на пленившего ее Редхарда. И от этого ему было несколько не по себе, но заказ есть заказ.

Выкрикнув положенные слова, Редхард сильно дунул на каждый из обрубков рук и ног Торе, остававшегося в сознании. Мясо зашипело, словно Редхард прижал к нему пылающий смоляной факел, и тут же перестала идти кровь, повисла струпиками опаленная кожа.

— Зачем? — спросил Торе. Голос его не дрожал, не прерывался, но зрачки выдавали, что он терпит. Редхард вынул свою флягу, плеснул из нее в стакан, стоявший на столе, и поднес к губам Торе.

— Пей, нам надо поговорить. Пей, не бойся, чего теперь тебе бояться, — улыбнулся ласково Редхард.

— Отравы. Я не рвусь умирать и готов поторговаться. Даже без рук и ног я — ковен-мистор, так что ведьмы и прочая нежить в лепешку расшибутся, создавая мне условия для жизни. Пусть даже такой.

— Я тоже люблю жизнь, — задумчиво проговорил Редхард. Бургомистр, наконец, выпил, принюхавшись предварительно, предложенное и через миг облегченно вздохнул.

— Поторгуемся? Любые знания или что тебе там нужно за жизнь, — сухо сказал он.

— Ты знаешь, как снова сделать меня человеком? — спросил Редхард.

— Нет. Никто не знает, поверь мне, — с сожалением сказал Торе, — эта магия обратного хода не имеет. Как оборотничество. К сожалению, это навсегда.

— Жаль. Тогда расскажи мне об амулете, что носит на своих умопомрачительных грудях Удольфа, — сказал Редхард.