Редкая птица

Попытки отыскать мало-мальски приемлемое дерево, дабы обозреть объект, безуспешны. Вокруг забора на ширину хорошей дороги вырублена вся растительность.

А тощие акации, кусты алычи и прочая мелкая птичья сволочь для такого дела непригодны. Ну что ж, наудачу.

Я вернулся к воротам. Нахожу средних размеров булыжник и бросаю. Звук, конечно, не колокольный, но все-таки…

Никакой реакции. Ни тебе злого привратника, ни собаки цепной. Тишь да гладь…

Лежу на траве и чувствую, как все тело покрывается испариной, я готов рычать от злости и бессилия. Неужели опять опоздал… Неужели здесь все кончено?..

Или — просто гостеприимные хозяева ждут меня и удалились покамест, чтобы дать освоиться?

Вдруг все сделалось почти безразлично. Не залезть туда я не могу, ну а что будет — разберемся по обстоятельствам. На месте.

Но прямые пути если и созданы, то не для меня. Как романтик я предпочел бы подземный ход с мрачными каменными сводами, с парочкой прикованных скелетов времен инквизиции, умеренную сырость и некое в черном плаще, капюшоне, с испанским кортиком в руке… Нет в мире совершенства.

Вместо этого снова обегаю заборчик — место вроде поглуше, выламываю полусухую дубину с комлем и, приставив ее к забору, балансирую на хлипкой подставке, вытянув руки, словно дитя подземелья в порыве к свету.

Естественно, я навернулся. Чтобы дотянуться кончиками пальцев до края забора, руки должны подрасти сантиметров на сорок. Возможности человека, понятно, безграничны, почему бы не отпустить пальцы, — чем-то вроде бороды я уже порос. Вот только со временем обрез. Это как водится.

С третьей попытки удалось зацепиться. Подтягиваюсь, высовываю голову…

Райское местечко. Садик: мускатный орех, абрикосы, персики вдоль забора, оплетенные виноградом беседки. Метрах в ста — ста двадцати двухэтажный особнячок, два флигелька по бокам. Все тихо и безлюдно: ни разгуливающих нагишом красоток, ни охраны, ни собак.

Рывком подтягиваюсь и перебрасываю тело через забор. Хоп! Приземлился удачно, хотя высота метра три. Замер. Тихо.

Скрытно, но шустро двигаюсь вдоль заборчика к флигельку. По Леночкиному рассказу, девушки содержатся в одном из них. Или — содержались.

С этой стороны кусты и деревья растут вдоль забора довольно плотно.

Единственно, что смущает, это полная тишина. И — пекло. Жара смертельная!

«Шпалер» держу наготове. Хотя — лучше бы им не пользоваться вовсе, но боюсь в нынешней ситуации… Кто платит, тот и заказывает музыку. Похоронную включительно.

Бочком, вдоль стенки флигелька… Дверь не заперта. Чуть толкаю ногой, ящерицей проскальзываю внутрь и замираю, зажмурив глаза. Все одно после света ничего не видно, а так — глаза привыкнут.

Широкий коридор, несколько дверей. За первой — мини-спортзал: снаряды для «качков», несколько мешков, груш, татами. За следующей — ага, съемочная площадка. Судя по всему, в стиле «ретро». Огромная кровать, старинная мебель, подсвечники, люстра. Кабели по стенам, но — никакой аппаратуры. Так, дальше.

Кабинет Доктора. Скромненько, бело — две кушетки, гинекологическое кресло, стол пластиковый, застекленный шкаф с инструментами… Тоже кабели, на потолке — кронштейны для подвески видеокамер. Но приборов тоже нет.

Отсюда — маленькая дверца. Похоже — операционная. Белая как смерть. Здесь тоже съемки производились, факт.

Наконец крайняя комнатка по коридору. Ага, тоже съемочная, стилизация под тюремный подвал. Кирпичная кладка. Металлические прутья решеток. Вделанные в стену цепи. Дыба. Набор орудий пыток — клещи, зажим тиски. Хлысты, вожжи, веревки… Бред какой-то!

Выдержанная эстетика смерти. Красное, коричневое, темно-зеленое. Как в операционной — эстетика мук: белое, блеск инструментов, черная кожа кресел…

Алое — кровь.

В углу — какой-то хлам. Может, это и есть аппаратура? Что-то накрыто брезентом. Медленно тяну покрывало…

Судорога перехватывает живот…

Три трупа. Мужчины. Лица превращены чем-то тяжелым в месиво. Кисти рук обрублены. Убиты все трое зверски: одним мощным широким разрезом по горлу, скорее всего опасной бритвой. Головы держатся на шейных позвонках, а у одного — лишь на остатках кожи. Видимо. шейные позвонки перебили, когда уже мертвому дробили лицо. Опознание всех троих — невозможно.

Все трое — разного возраста и телосложения; вряд ли это охранники. Скорее всего, «временная съемочная группа». По чьему-то приказу это время для них уже истекло.

Итак, здесь никого. В смысле живых.

Второй флигель стоит с другого крыла особнячка. У меня выбор: или снова кружить по территории, или посетить саму резиденцию. Уж очень хочется встретиться с хозяевами. Понятно, на своих условиях.

Уверенность мою, что хозяева все же дома, причем вместе с гостями, подкрепляют две машины, стоящие перед бассейном у входа в особняк. Закрытый «форд» — фур-гон и Кузьмичев оперативный «ниссан». Осталось лишь выяснить, кто гость, кто хозяин.

По-прежнему смущает отсутствие охраны — и в будочке у ворот, и на территории. Ладно, примем как аксиому: у богатых свои причуды. А если они еще и параноики — тем более.

К особнячку подобрался, как мог, скрытно. Окна везде глухо зашторены.