Red lines (СИ)

- Да, - кивает девушка. – Мы с Роном и Гарри после завтрака отправляемся на площадь Гриммо, а затем в Годрикову Впадину. Так что меня не будет всё утро. Вы ведь…

- Да. Мы дождёмся тебя, - подхватывает Джордж. – Спасибо, что предупредила.

Гермиона снова улыбается, хочет сказать что-то ещё, но молчит и, опустив глаза, в итоге уходит. Джордж закрывает двери и оборачивается к Фреду. Тот сидит по-турецки, обнимая подушку, на его кровати и задумчиво жует кончик наволочки.

- Это ничего, - интерпретирует его поведение Джордж. – Главное, успеть до ночи.

Фред закатывает глаза и не отвечает. Они не возвращаются к тому, что было до визита Гермионы: Джордж одевается, а его близнец заправляет кровати.

Очередное утро снова выдается ясным и солнечным. Весеннее солнце с ухмылкой пробирается в комнаты через окна, распространяя своё мягкое тепло в попытках залечить раны этого мира, оставленные войной. Джордж думает, что всё это похоже на раненого зверя, уставшего, зализывающего свои порезы, продолжающие кровоточить. Пройдёт немало времени, прежде чем жизнь вернётся в норму. Что-то уже никогда не станет прежним. Они все изменились. Пути назад больше нет. Он рухнул с первым взмахом волшебной палочки восставшего Того-Кого-Нельзя-Называть. Тогда, три года назад, они уже были обречены, и все их жизни медленно сводились к настоящему моменту. В ту ночь, когда погиб Седрик Диггори, их судьбы были предрешены. Так? Означало ли это, что уже в те мгновенья Вселенная решила, что разлучит двух самых неделимых людей на свете?

В лицо Смерти Джордж хотел прокричать о том, как это было несправедливо. Как сильно это разбило его. Нельзя отнимать жизнь одного близнеца и оставлять второго. Они вместе пришли в этот мир. Они разделили свой первый вздох. И последний у них тоже должен был быть общим. Но не стал.

Тот-Кого-Нельзя-Называть мёртв. Убит. Война окончена. Гарри – её главный герой. Он победил не только главного злодея, но и Смерть. Он вернулся с той стороны. Фред даже не уходил. Он тоже умер, и тоже остался. По-своему. И теперь Джордж скорее вырвет своё сердце, чем потеряет его снова.

Он думает о том, что Фреду и Гарри будет о чем поговорить. Им всем, втроем.

Они делят печенье и молоко, греясь на солнышке на ступеньках крыльца. Джордж щурится от бьющих в глаза лучей, и ему так хорошо и спокойно, что он действительно верит, что война закончена. И для них с Фредом тоже. Почти. Осталась последняя битва. Ещё одно заклинание. И тогда они смогут отдохнуть, смогут вдохнуть полной грудью тёплый воздух и вернуться к жизни.

Кусты напротив крыльца шевелятся, и спустя мгновенье оттуда высовывается круглая голова с красными щеками и маленькими тёмными глазками. Гном озирается по сторонам, словно ищет кого-то (наверняка, Живоглота, этот кот просто председатель фанклуба гномов), и тут его взгляд останавливается на Джордже. Смесь ужаса и восторга отражается на этом маленьком личике – вне всяких сомнений он помнит. Джордж тоже. Он замечает легкую ухмылку на губах брата.

- Годы выдворений не прошли зря, - вслух замечает он. Фред фыркает и трясёт головой.

- Ты же знаешь, что они всегда от этого кайфуют.

- Их сложно судить, у них скучная жизнь.

- Это точно. Но мы всегда делали её ярче.

Гном прислушивается, но заметно, что он готов в любую секунду пуститься наутек.

- Кажется, только Перси никогда не занимался их выдворением, - произносит Фред. Джордж не хочет, действительно не хочет, но всё равно невольно напрягается всем телом. Он принял каждый вид скорби своей семьи, даже Рона. Но с Перси всё было сложнее. Он не мог заставить себя перешагнуть через что-то внутри, похожее на заточенный в груди меч, что резало его, едва в мыслях появлялось имя или образ старшего брата в роговых очках.

Фред знает.

Нет никаких сомнений в том, что он знает. И не одобряет. Джордж чувствует это каждой клеточкой кожи, каждым волосом, каждым атомом. Он не хочет расстраивать близнеца, но не знает, как вытащить этот меч из груди. Может, это убьет его. Или излечит. Он простил бы Перси что угодно, даже предательство всей семьи, себя, но не гибель Фреда. Только не это.

- Я… - Фред читает его мысли, он поворачивает голову и смотрит серьёзно, вдумчиво. – Мы не говорили о том, что случилось в Хогвартсе.

Джордж немного растерян.

- Когда? – только выдыхает он.

Вчера? Неделю назад? Они о многом не говорят. Им не нужно.

- Я вспомнил, - Фред глубоко вздыхает открытым ртом и пальцем сильно проводит по нижней губе, оставляя покрасневший след. – Ту ночь. Когда меня…

Джордж содрогается. Он не уверен, что хочет это слышать. Но на этот раз Фред не отступает.

- Перси был там, - он продолжает давить, хотя голос его тих и спокоен. Он сразил Толстоватого, и это было эффектно. А потом кто-то, не знаю, кто, выстрелил из палочки, и всё взорвалось.

Джордж больше не сомневается, что не желает знать, как умер его брат. Но тот сегодня решил быть беспощадным.

- Перси не мог меня спасти, - Фред сверлит близнеца немигающим холодным взглядом. – Никто не мог.

Джордж готов спорить, что он бы смог.

Но его не было рядом.