Речной бог

– Я часто лежу ночью и не могу уснуть, раздумывая о том, что ты говорил о моем отце. Каждая жилка моего тела и душа моя жаждут отомстить тому, кто довел его до нищеты и позора и загнал в могилу. Я с трудом сдерживаю себя. Меня наполняет желание оставить этот хитроумный путь, с помощью которого мы с тобой должны заманить в капкан Ак Сета. Я хочу сразу поймать его и вырвать из поганой груди сердце голыми руками.

– Если ты сделаешь это – потеряешь все, – сказал я. – Ты прекрасно это понимаешь. Сделай так, как я тебе говорю, и мы восстановим не только твою репутацию, но и репутацию твоего благородного отца. Если ты послушаешь меня, получишь назад украденные у тебя имения и состояние. Если послушаешь меня, не только добьешься полного отмщения, но и получишь Лостру, и тогда сбудутся видения, посетившие меня в лабиринтах Амона-Ра. Верь мне, Тан. Ради себя самого и моей госпожи, верь мне.

– Если я не буду верить тебе, кому мне тогда верить? – спросил Тан и коснулся моей руки. – Я знаю, что ты прав, но у меня всегда не хватало терпения. Мне всегда было легче идти по прямой дороге.

– Забудь на время об Ак Сете. Думай только о том, каков твой следующий шаг по долгому пути, который мы должны пройти вместе. Думай о Басти Жестоком. Ведь это Басти сгубил караваны твоего отца, когда они возвращались с Востока. В течение пяти лет ни один из караванов вельможи Харраба не вернулся в Карнак. Они подверглись нападению разбойников и были разграблены. Именно Басти разрушил медные рудники в Сестре, принадлежавшие твоему отцу, и убил горняков и их рабов. С тех самых времен богатые рудные жилы остаются неразработанными. Именно Басти постоянно грабил имения твоего отца на берегу Нила, убивал рабов в полях и сжигал урожай, пока на полях не стали расти одни сорняки, и вельможа Харраб был вынужден продать землю за малую толику истинной цены.

– Все это, может, и правда, но именно Ак Сет приказал ему сделать это.

– Никто тебе не поверит. Фараон не поверит, если сам не услышит признания Басти, – нетерпеливо объяснил я. – Почему ты всегда упрямишься? Мы же говорили об этом сотни раз. Сначала нужно захватить князей, а потом уже браться за голову этой змеи, Ак Сета.

– Твой голос – голос мудрости, я понимаю это. Но как же трудно ждать! Я жажду мести. Я жажду очистить свое имя от позорного обвинения в мятеже и измене и жажду, о, как я жажду увидеть Лостру!

Он наклонился ко мне и сжал мое плечо так сильно, что я поморщился.

– Ты уже достаточно сделал для меня, дружище. Я бы не смог совершить так много без тебя. Если бы ты не пришел за мной в хижину на болоте, я бы, наверное, до сих пор валялся в объятиях вонючей шлюхи, пьяный вдребезги. Я никогда не смогу отплатить тебе свой долг, но теперь мне придется отослать тебя. Ты нужен другим. Басти – моя добыча, и я не хочу делить с тобой это пиршество. Ты не пойдешь со мной в Гебель-Ум-Дахари. Я посылаю тебя обратно, туда, где твое настоящее место, где и мое настоящее место, но где я не могу находиться. Я посылаю тебя к госпоже Лостре. Я завидую тебе, дружище, и охотно отказался бы от надежды на бессмертие, лишь бы отправиться к ней вместо тебя.

Разумеется, я очень красиво возражал ему. Я клялся в том, что хочу еще раз повоевать с этими негодяями, что стал его товарищем по оружию и буду очень огорчен, если он не даст мне возможности сопровождать его в очередном боевом походе. Однако все это время я чувствовал себя в безопасности, так как знал, что, если Тан решился, он будет стоять на своем и его не так-то просто переубедить. Даже мне, другу и советнику, рабу Таите, это удавалось редко.

По правде говоря, я уже был сыт по горло героизмом и стычками, где все стараются тебя убить. Я не воин по природе и не могу оставаться бесчувственным камнем, как обычные рядовые воины. Я ненавидел лишения, связанные с войной в пустыне. Я бы не выдержал еще одну неделю жары, пота и мух. Я бы не выдержал еще неделю вдали от сладостных зеленых вод родного Нила. Я истосковался по чистой одежде и ощущению свежевымытого и смазанного благовонными маслами тела. Мне так хотелось увидеть госпожу, что нельзя выразить словами. Я истосковался по тихой цивилизованной жизни наших убранных покоев на острове Элефантина, по музыке и долгим неторопливым беседам. Я соскучился по зверюшкам, по свиткам, и все это неукротимо влекло меня к себе.

Тан был прав – я больше не нужен ему. Теперь мое место рядом с госпожой. Однако если бы я слишком легко подчинился приказу, то упал бы в его глазах, а мне этого совсем не хо- телось.

В конце концов я позволил ему убедить себя и, скрыв свою радость, начал готовиться к возвращению на Элефантину.

Тан приказал Крату вернуться в Карнак, чтобы собрать подкрепление для экспедиции в Гебель-Ум-Дахари. Я должен был отправиться под его защитой. Однако расстаться с Таном было не так-то просто. Дважды я покидал дом Тиамата, и дважды Тан звал меня обратно, чтобы передать еще одно послание Лостре.

– Скажи ей, что я думаю о ней каждый день и каждый час.

– Это ты уже говорил.