Речи, изменившие мир. От Сократа до Джобса. 55 важнейших выступлений в истории

Анвар Садат, тринадцатый ребенок в семье мелкого египетского чиновника, окончил военное училище и поступил на армейскую службу в звании лейтенанта. Еще в училище он познакомился с будущим президентом Египта Гамалем Насером. Вместе с другими военнослужащими они в 1949 году основали тайную организацию «Свободные офицеры», деятельность которой была направлена на свержение британского господства в Египте. Во время Второй мировой войны Садат сотрудничал с немцами и итальянцами, надеясь с их помощью освободить страну от власти Великобритании. Его неоднократно арестовывали, он долгое время провел в подполье.

После военного переворота, осуществленного «Свободными офицерами», во главе вновь образованной Объединенной Арабской Республики встал Гамаль Насер, а Садат несколько лет занимал различные государственные посты. После смерти Насера в 1970 году Анвар Садат был избран президентом. Он приобрел популярность в арабском мире после того, как в 1973 году напал на Израиль, попытавшись отвоевать захваченные в Шестидневной войне египетские территории. Попытка не увенчалась успехом, и Садат начал задумываться о мирных переговорах.

Арабские страны в тот период не признавали Израиль и периодически вступали с ним в военное противостояние. Четыре военные кампании арабов закончились победой Израиля, но мирные договоры после этого не заключались и ни одна из завоеванных территорий не была официально признана израильской. Положение было крайне напряженным.

9 ноября 1977 года на заседании Народной ассамблеи Египта Анвар Садат заявил о своей готовности отправиться в Иерусалим и выступить в парламенте. «Израильтяне очень удивятся, узнав об этом», – сказал Садат. Удивлены были не только израильтяне, но и весь мир, в том числе арабы, которые встретили заявление Садата с негодованием.

Премьер-министр Израиля Менахем Бегин воспользовался ситуацией и выступил с радиообращением к египетскому народу, в котором заявил, что Израиль не хочет воевать с Египтом и готов оказать гостеприимство его президенту. Вскоре было отправлено официальное приглашение.

20 ноября Анвар Садат выступил с речью перед Кнессетом Израиля. Парламентарии приветствовали его стоя, отдавая честь проявленному им мужеству, оркестр исполнил гимн Египта.

Его речь не вызвала особого восторга, так как он хотел возвращения египетских территорий и ратовал за создание Палестинской автономии, но его присутствие в Израиле и призыв к миру произвели благоприятное впечатление. Через два года Анвар Садат и Менахем Бегин подписали договор о мире, взаимном признании и возвращении Египту Синайского полуострова, за что удостоились Нобелевской премии мира.

<†††>

Именем Господа, господин спикер Кнессета, дамы и господа, разрешите прежде всего сердечно поблагодарить спикера Кнессета за предоставление мне этой возможности обратиться к вам…

Я приехал к вам сегодня, чтобы заложить основы новой жизни и установить мир. Все мы любим эту землю. Все мы – мусульмане, христиане, иудеи – поклоняемся Господу…

Я не виню тех, кто воспринял мое решение, высказанное мною перед всем миром на заседании Народной ассамблеи Египта, с удивлением и даже крайним изумлением. Нашлись и такие, кто истолковал его как прикрытие для намерения развязать новую войну.

«Нельзя забывать о том, что непогрешимость является прерогативой одного лишь Бога»

Скажу вам больше. Когда я поздно вечером вернулся домой из Народной ассамблеи, один из моих помощников с тревогой спросил: «Господин президент, какова будет наша реакция, если Израиль действительно пришлет вам приглашение?»

Я спокойно ответил: «Я тотчас же приму его. Я сказал, что готов ехать хоть на край света, и поеду в Израиль, ибо хочу изложить перед его народом все факты…» Никто не мог вообразить, что президент крупнейшего арабского государства, которое несет на себе основную тяжесть ситуации, сложившейся на Ближнем Востоке, и главную ответственность за нее, может заявить о своей готовности приехать во вражескую страну, до сих пор находящуюся в состоянии войны с нами.

Все мы переживаем последствия четырех ожесточенных войн, произошедших в течение тридцати лет. Многие семьи до сих пор оплакивают мужей, отцов и сыновей, павших в войне 1973 года.

По поводу этого решения я не советовался ни со своими коллегами и братьями – главами арабских государств, – ни с представителями других государств.

Большинство людей, связывавшихся со мной после заявления об этом решении, выражали несогласие из-за сильных подозрений и абсолютного отсутствия доверия между арабскими странами и палестинским народом, с одной стороны, и Израилем – с другой.

Многие месяцы, в течение которых можно было бы установить мир, были впустую потрачены на споры и бесплодные дискуссии о процедуре созыва конференции в Женеве. Мы не доверяли друг другу.