Ребрендинг юродивой

Настя подумала, что, как назло, выглядит сейчас ужасно… Она схватила сумочку и начала судорожно рыться в ней, пытаясь найти зеркало. Зеркало все не находилось… А Андрей стоял около ее стола и смотрел… Смотрел на Настю и на ее тетради… А еще на пять роз тоже смотрел…

— Вы плакали? Что случилось? — спросил Андрей.

— Да нет… Ничего… Это так, по работе… — пробормотала Настя, достав наконец зеркало и увидев в нем то, что ее совсем не обрадовало: красные глаза и распухший нос.

— Это вам, — Андрей протянул ей цветы.

— Мне?

Настя провела пальцем по шероховатым лепесткам желто-оранжевых гербер, и почему-то плакать от этого захотелось еще сильнее.

Жалко стало себя и обидно… А что обидно? Настя не могла понять, но чувство, которое скреблось где-то внутри так, как будто оно было не эфемерной субстанцией, а мелким зубастым хищным зверьком, который страстно хотел выбраться наружу и безжалостно раздирал Настю, пытаясь освободиться, это чувство было не чем иным, как обидой. Обидой на себя. Обидой на Романа. Обидой на жестоких родителей, превративших ее в нравственного урода. Обидой на Стасика, отравлявшего ей жизнь. Обидой на судьбу… И даже на Андрея за то, что вот он такой — о котором она мечтала, которого она ждала, совсем рядом, принес цветы, но… Но никогда и ничего у нее с ним не получится… НИКОГДА!

Почему? Потому что Настя не может сделать мужчину счастливым. Она ненавидит секс и все, что с ним связано. Заслуживает такой мужчина, как Андрей, женщину, которая будет старательно изображать удовольствие, а сама только и будет ждать, когда же он оставит ее в покое? Нет! Андрей этого не заслуживает! Он заслуживает неземной, невероятной, волшебной, фантастической любви!

Такой утонченный человек, как Андрей, обязательно почувствует фальшь. Настя не сможет играть перед ним. И ему будет больно…

Настя представила, как страдает из-за нее Андрей, и передернула плечами. Этого не будет никогда! Пусть лучше не будет ничего! НИЧЕГО!

Она поставила удивительные, любимые свои цветы (Как он угадал? Разве можно обмануть его, если он так ее чувствует?) в вазу и посмотрела на Андрея.

Он молчал.

Смотрел на Настю грустно и молчал.

— Спасибо, — прошептала она. — Цветы замечательные. Мои любимые. Как вы угадали?

— Я не угадывал. Купил те, которые понравились мне.

— Понятно, — улыбнулась Настя.

Почему он так на нее смотрит? Как будто Насте осталось жить пару дней и Андрей об этом знает. Как на ворону с переломанной лапой смотрит! С жалостью и сожалением, что помочь ничем не сможет…

— Анастасия Сергеевна, можно я задам вам бестактный вопрос? — неожиданно спросил Андрей.

— Да, задавайте…

Андрей помолчал, задумчиво глядя на Настю с высоты своего роста. Он присел на край парты, за что Настя постоянно ругала всех родителей. Андрею никаких замечаний она делать не стала. Какая ерунда — сидит на парте! Да он может хоть с ногами туда забраться! В грязных ботинках! Пожалуйста! Сколько угодно! Только бы… Только бы не уходил никуда… Только бы был рядом…

Настя вздохнула.

За что ей еще и это?

Или, наоборот, — это счастье? Награда?

Любовь, даже несчастная, — все равно подарок судьбы, лучший подарок…

Да, наверное…

Зато теперь Настя знает, что такое любовь. Раньше она не знала…

— Я могу рассчитывать… Рассчитывать на то… что у нас с вами… — Андрей растерялся и чувствовал себя так, как будто его первый раз в жизни вызвали к доске, а он — не готов, ничего не выучил и теперь беспомощно озирается по сторонам…

Голос не слушался его. Нужные слова никак не находились и не желали складываться в предложения.

Настя все уже поняла, но ничего не ответила. Не могла она ничего ответить… Она просто не представляла, как скажет «нет» этому мужчине. Скажет «нет», вместо того чтобы кинуться ему на шею. А кинуться хотелось. Это было странно.

— Я могу рассчитывать на взаимность? — решительно спросил Андрей. — Вы мне очень нравитесь, Анастасия Сергеевна.

— Да? — глупо спросила Настя.

— Да… — подтвердил Андрей.

Ему стало немного легче. Он сказал все, что хотел, и теперь только ждал своей участи. Как у зубного врача, когда зуб уже выдрали и все мучения позади. Знаешь, что заморозка отойдет и рана будет еще ныть и беспокоить, но это уже неважно, потому что самое страшное позади — решение принято и зуб выдран. Примерно так ощущал себя Андрей. Почему? Потому что он боялся Настю. Боялся, как школьник. Стеснялся непонятно чего и опасался выглядеть глупым. Ему казалось, что он ее недостоин. Что она посмеется над ним и его наивными чувствами. Но и не сказать — не мог. И не прийти — не мог. Насколько сильно Андрей боялся Настю, настолько сильно его к ней тянуло. Тянуло мощнейшим, невидимым магнитом, с манящей силой которого справиться было выше его сил. И Андрей шел, шел, не сопротивляясь, туда, куда звало его сердце… К Насте…

— Так что вы мне ответите? — Он первым не выдержал молчания и задал этот бессмысленный вопрос.