Ребенок от мажора

Никита выходит в коридор и останавливается за моей спиной, прямо как несколькими часами ранее. Только теперь он не гладит и не целует меня, а строгим взглядом смотрит вперед, на свою семью. На его руках сидит Алиса, к которой как по команде приковываются взгляды всей незваной троицы.

– Какая хорошенькая, – вскрикивает Алла, прижимая ладонь ко рту.

– Дочь, – строго говорит Волков-старший, под его взглядом девушка тушуется и отступает на шаг назад, натыкаясь на мужчину в костюме.

Тот стоит словно робот. Смотрит сначала на Алису, потом на Никиту, потом на меня. И так несколько раз. Я почти слышу работу его мыслей. И мне становится неуютно. Не просто же так они пожаловали к нам в таком составе? Не чай пить, и не пироги есть…

– Мы вас не ждали, – спокойно произносит Никита и кладет руку мне на талию, успокаивающе поглаживая. – Я же сказал, наберу вас сам, когда мы будем готовы к разговору. Когда Полина будет к нему готова.

Сжимаю в благодарность его руку. С ним рядом мне в несколько раз спокойнее. А ещё я почему-то верю, вот прям всем сердцем верю: с чем бы ни пришли к нам эти люди, с подлостью или миром, Никита всегда будет на моей стороне. Он уже доказал и не раз.

– Этот разговор не для подъезда, сын. Повторю свой вопрос: мы зайдëм?

Никита смотрит на меня, я колеблюсь секунду и киваю. Отходим в сторону, пропуская делегацию внутрь. Алиска помалкивает, сидя у Ника на руках, и с интересом рассматривает своих дедушку и тётю.

– Возьмёшь её? Я поговорю с ними сам, – говорит Никита и пытается передать мне Алису.

Дочь вцепилась в его шею маленькими ручками, обнимая со всей силы. Отрицательно машет головой, не собираясь от него отлипать.

– Мой. Папа.

– Твой, малышка, – улыбается Ник, натыкается на внимательный взгляд отца, и кивком головы показывает на дверь за спиной. – Там ванная, мойте руки и проходите в гостиную.

Пока маленькая делегация по очереди скрывается за дверью ванной, мы перемещаемся в комнату. Обнимаю себя руками и подхожу к окну. Непривычно наблюдать за городом с высоты птичьего полета: двенадцатый этаж после домика в деревне – почти небо. Всё кажется таким маленьким. Деревья. Детские площадки. Машины. Люди.

– Как ты думаешь, зачем он здесь? – спрашиваю тихо у Никиты, который отвёл Алису в детскую и, оставив открытой дверь, вернулся ко мне.

– Понятия не имею. Сейчас узнаем. Ты, главное, не бойся ничего и не трясись. Я с тобой, – говорит Никита и, быстро обняв меня, целует в висок.

Киваю и оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Волков-старший и сестра Ника заходят в просторную гостиную, совмещенную с кухней. Следом за ними появляется их хмурый спутник. Оглядев пространство, садится за кухонный стол и достает что-то белое из своего портфеля. Передаёт это отцу Ника и отворачивается. Всё без слов.

По спине пробегает холодок. Что это ещё за конверт? В нём деньги? От меня опять хотят откупиться?

Мне нужно позаимствовать хотя бы немного спокойствия у Никиты. Он, взяв меня за руку, ведет к дивану и, сев на него сам, тянет меня, чтобы я села рядом.

– Мы слушаем тебя, – холодно говорит Никита, обращаясь к отцу.

– Кхм… Полина, хочу представиться: меня зовут Алексей Кириллович Волков и…

– Я знаю, как вас зовут, – произношу, почесав кончик носа. – В школе видела, и потом мы общались. Может быть, вы меня не помните, но вас трудно забыть. Особенно когда постоянно крутят по телевизору.

– Виноват, – усмехается мужчина и, расстегнув пиджак, упирается руками в колени, подаваясь вперед. – Я думаю, вы знаете, почему мы здесь.

– Отец, давай без этого. Коротко и по делу. Мы ждём пиццу и не хотим портить себе вечер. А также задерживать тебя и Дорофеева. Ты какого чёрта его притащил, вообще? – спрашивает Ник, подбородком указывая на мужчину, который за нашим кухонным столом перебирает бумаги.

Алла рядом с отцом сидит, вытянувшись по струнке, сжимая в руках подарочные пакеты, и кидает на отца взволнованные взгляды. Я очень надеюсь, что ругани не будет. Просто не хочу ни с кем ругаться.

– Станислав здесь как мой юрист и консультант, – невозмутимо говорит будущий мэр и, достав из кармана очки, водружает их себе на нос. Прочищает горло и продолжает: – Выборы на пост мэра уже в эти выходные, и на днях я узнаю, что на одном местном телеканале готовится занятный сюжет. Про меня и нашу семью. Про то, что у меня есть внучка, и мы от неё отказались. Я отправил своих людей оценить достоверность информации… и, надо же, получаю звонок от собственного сына, который стремится попасть в детскую инфекционную больницу. Пришлось сунуть деньги главврачу, чтобы тот притворился слепым, если увидит моего отпрыска у себя в коридорах.

– Это всё мы уже знаем, – говорит Ник, постукивая пальцами по коленке, выдавая тем самым, что он тоже нервничает. – Я так понимаю, сюжета не будет. Ты всё уладил? Мы тут при чём?