Реанимация Записки врача

Немка с интересом поглядела на его недвусмысленные телодвижения и заскакала еще быстрее и многограннее. От нее четко исходил призыв, завуалированный танцем. Это было замечательно. Потом плясали чарльстон, и тут уж включились наши дамы, которые мало-помалу стали излучать феромоны. Они были очень скрытными, эти посылы, но до нас долетали. Физиолог из Питера (тогда Ленинграда), рослый спесивый болван (сейчас он дважды академик и директор чего-то), с мрачным видом схватил симпатичную кардиологиню и задвигал длинными рычагами-конечностями, как богомол. Она издала испуганный писк, на который я уже откликнулся и пошел ее отбивать. Отбить-то отбил и тоже немного поплясал, но мне уж очень мешал насморк. Правда, от жары и прыжков заложенность носа уменьшилась, и я со слабым пробуждающимся любопытством стал поглядывать на свою милую партнершу, но носоглотка, раздраженная, очевидно, феромонами, тут же произвела залп, и я снова залился слезами, соплями и даже кашлем. Даму я не уступил, я уже тогда был упертым мужиком, но радости никому не доставил — у меня начался чих. Но какой! Я аж подпрыгивал и загораживался огромной красной салфеткой, которую стянул со стола официантов. Приемник феромонов заглох.

Немочка совсем охомутала нашего Муслима — страстного дагестанца. Тот уже скинул свой кремовый пиджак с жестяными пуговицами, которым очень гордился и никогда с ним не расставался. Мы жили в одном номере, и я видел, как он за ним любовно ухаживал, сдувал пылинки, вешал на плечики, а отходя от шкафа, раза два оглядывался, ровно ли тот висит. А здесь бросил его на стул и занялся немкой серьезно. Заиграли танго, и он к ней прилип окончательно. Его стильные кремовые брюки стали неприлично топорщиться, и рядом танцевавшая женщина, которая оказалась матерью этой девушки и тоже была ничего себе, «отлепила» дочку и посадила за столик. Немножко остыть.

Муслим с грузином тут же в складчину (денег-то меняли всего тридцать рублей) послали немкам бутылку красного болгарского вина «Бычья кровь» («Какая гадость!» — сказал грузин), которую те без всякого напряжения выпили и благодарно помахали ручкой. Муслим воспринял это как призыв, подсел к столику, поговорил с ними какими-то глухонемыми жестами. Спросил их — «шпрехен зи дойч» — и довольный вернулся. Сообщил, что завтра рано утром она пойдет на пробежку по пляжу, а он будет ее догонять.

Мы вернулись в гостиницу, и я выслушал целую лекцию о темпераментных женщинах, которые встречались на его партийно-эндокринологическом пути. Потом мы заснули, вернее, заснул мой сосед, а я воевал со своим насморком и дремал между атаками чиха. Рано утром Муслим пробудился, натянул шорты-облипочку, которые подчеркивали абсолютно все его достоинства, и помчался на пляж. Его долго не было. Я решил, что он загнал-таки немку в наше Черное море. И спокойно отправился завтракать.

Завтрак был возбуждающим — маленькая булочка, сантиметров пять в диаметре, кубик масла площадью в один квадратный сантиметр и баночка повидла, свободно умещавшаяся в чайной ложке. Кофе — сколько угодно, но не больше чашки. Пришел злой и холодный Муслим, набросился на горячий кофе: «Не пришла немка, бегал-бегал, искал-искал. Продинамила. Что тут за порции подают? Для дистрофиков? Жрать хочется!» Здоровый организм, да и затрат было много. А немки, оказывается, еще на рассвете уехали. Со своими феромонами. Мы сели в поезд, и насморк сразу прошел. Видно, болгарский воздух не для меня.

Матроны, белоснежки, дюймовочки

Женщине столько лет, насколько она себя чувствует.

Французский эпос

Она попросила принять ее вне очереди — вечером самолет. Летит в Австрийские Альпы — кататься на лыжах. Опасается радикулита — как в прошлом году. Она тогда у меня успешно лечилась, но выздоровела не до конца — отвлеклась. Очень интересная компания собралась: актеры, писатели — махнули в Тарусу. Там застряли на целый месяц. Но ни спина, ни нога тогда не болели. А сейчас что-то постреливает, особенно когда играет в теннис.

— Раздевайтесь. Повернитесь ко мне спиной. Поднимите руки вверх и сильно потянитесь в потолок, хорошо. А теперь — ко мне лицом и тоже сделать «потягушки». (Есть небольшой перекос вправо, но «потягушки» его выравнивают.) А где вы так прочно загорели, ведь в горы только собираетесь? На Канарах? Не бывал. Наверно, хорошее место. Сейчас февраль, а у вас загар прямо южный, все бретельки отпечатались. Представляю, как вы будете после гор выглядеть! Шоколадно-бронзовая? Что ж, красиво. Одевайтесь. Хотите, чтобы и ноги посмотрел? Одна как будто тоньше? Какая? Там, где на щиколотке цепочка? Нет, это в пределах нормы.