Реаниматор

Когда на двенадцатые сутки его пребывания в камере смертников в двери среди ночи распахнулась и тут же закрылась кормушка, он даже не шелохнулся. И лишь когда щелкнул замок, Реаниматор опустил ноги в тяжелых, без шнурков ботах на бетонный пол и сел, уставившись воспаленными глазами в открывшийся проем. Сознание подсказало: происходит что-то необычное. До сих пор по ночам его ни разу не будили...

Когда пухлогубый контролер сделал шаг в сторону и в камеру не спеша вошел одетый в гражданское майор Томанцев, Леха понял, что предчувствие не обмануло его.

— Спасибо, Андрей... А теперь оставь нас, — сказал, не удосужившись взглянуть на охранника, майор.

Выкрашенная зеленой краской дверь захлопнулась, однако замок в ней почему-то не заперли. Видимо, встреча обещала быть недолгой... Опер сел на нары рядом с Реаниматором, молча протянул открытую пачку «Петра Первого». Леха, не произнося ни слова, взял предложенное курево, нагнулся к заплясавшему в руке у мента оранжевому огоньку.

— Прости меня, — качнув головой, глухо проговорил Томанцев. — Я сделал все, что мог... Но был приказ из Смольного, поддержанный начальником ГУВД. Генералу не терпелось отчитаться о разгроме мальцевской группировки. Вот и устроили... шоу.

— Я понимаю, — бесцветно буркнул Леха. — Ты зачем пришел, майор? Сюда ведь, насколько я знаю, визиты запрещены.

— Знаешь, как говорят: «Если нельзя, но очень хочется, то можно»? — с трудом растянув уголки губ, грустно заметил Томанцев. По глазам опера можно было понять — он пришел не для того, чтобы прощения просить. Предстояло нечто особенное. — Я здесь так, связующее звено, — наконец сказал майор. — В общем... встречай гостей, Леша...

Томанцев встал, подошел к двери и вышел.

«А если сейчас рвануть? — машинально подумал Реаниматор, разглядывая светящуюся полоску между дверью и косяком и чувствуя, как в груди расплавленным свинцом растекается нестерпимый жар. — Больше, чем пожизненное заключение, уже не дадут, даже если положу или покалечу пару собак... Так хоть душу отведу напоследок».

Дверь камеры снова открылась, и Реаниматор увидел Алену. Все мысли разом испарились. Случилось то, о чем он сразу же подумал после слов майора, но во что все-таки никак не мог поверить.

Красивая, невероятно красивая, в серебристом платье, она стояла сейчас, среди ночи, на пороге камеры, смотрела на него полными сострадания зелеными глазищами, хлопала ресницами и не решалась сделать первый шаг навстречу.

— Алеша... милый, — дрожащим голосом прошептала Алена. — Господи... что они с тобой... сделали?!

В голове Лехи помутилось. Он сам не понял, как оказался на ногах, кинул на пол тлеющую сигарету и бросился ей навстречу, сжал в объятиях, покрывая лицо, шею, руки горячими поцелуями и шепча только одно слово: «Аленка... Аленка... Аленка...» А она, такая близкая, такая хрупкая, легкая как пушинка, нежно-нежно обвила его могучую шею своими ручками и опустила веки, из-под которых одна за другой катились слезинки.

— Лешенька, — жарко шептали ее алые, влажно приоткрытые для поцелуя губы. — Любимый мой...

А он не верил своим ушам, он упивался ее близостью, больше похожей на сладкий сон, чем на реальность. Реаниматор нашел в себе силы на секунду оторваться от Алены только тогда, когда в проеме все еще открытой двери мелькнул силуэт майора Томанцева.

— Ну-ну... — покачал головой и тут же отвел взгляд оперативник. — Вы бы хоть дверь-то закрыли.

— Извините нас, — положив голову на плечо Реаниматора, тихо выговорила Алена. — Мы просто слишком давно не виделись, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Правда, любимый? — Девушка встала на цыпочки и потерлась кончиком чуть вздернутого носа о колючий подбородок Лехи. Лицо ее раскраснелось, губы и обвивавшие шею Реаниматора руки чуть заметно подрагивали, волосы падали на плечи сверкающими ручейками.

— Это правда, — подтвердил одетый в черную робу смертника Леха. — Спасибо тебе, майор. Ты... самый правильный мент среди всех, кого я встречал в своей жизни. Век не забуду.

— Да уж, — со вздохом прошептал майор. Поймал взгляд Реаниматора, тоскливо покачал головой, выдавил с отчаянием: — Э-эх, ребята!.. Да как же все по-глупому... Да почему так... А-а! — сокрушенно махнул рукой, сморщился, словно от зубной боли, и, прежде чем закрыть дверь, грустно предупредил, пряча глаза в пол: — У вас, к сожалению, тридцать минут, не больше. Не подставляйте меня, лады? Я и так уже на срок насшибал...

— Мы успеем, — уткнувшись лицом в грудь Алексею, чуть слышно пообещала Алена. И как-то странно, почти мечтательно улыбнулась. Реаниматор подумал, что вот это и есть настоящее счастье...

Когда дверь с громким стуком закрылась, а снаружи недвусмысленно лязгнул замок, девушка мягко отстранилась от любимого, долго разглядывала его лицо, а потом ласково сказала:

— Ты зашел не к тому парикмахеру.

— Зато бесплатно, — вздохнул Леха, на миг отведя глаза в сторону. И тогда Алена не выдержала — тихо всхлипнула, уткнулась в его плечо и разрыдалась. А он гладил ее, пытаясь утешить, хотя знал, что это абсолютно бессмысленно.