– Подменяешь понятия. Я не вырезал деревню с крестьянами из-за их цвета кожи или религии. Я убивал рукокрылов. Хищников. Чудовищ. Или, ты мне сейчас расскажешь, какой я вред экосистеме причинил?
– Рукокрылы. Дикая полуразумная раса. Здесь, на острове, они из-за изоляции совсем одичали. Но рукокрылы, при всей их неприглядности – точно не животные.
– Не я виноват в этом.
– Да. Ты здесь, чтобы искупить грехи тех, кто виновен.
Я молча поднялся на ноги, поняв, что толку от разговора не будет. Только – игра словами, бессмысленная и беспощадная. Ногой отшвырнул в сторону стул и двинул на выход. И, в то же время – принялся собирать в груди ману.
– Я не закончил! – рявкнул сзади Орилеб. Да так, что с потолка посыпалось, а меня на миг оглушило.
– Да пофиг, – бросил я равнодушно. Ещё когда ждал эту встречу, понял, что нихрена меня Орилеб не убьёт. Мог бы – убивал бы вообще каждого, попавшего в волну, ещё в начале Испытания.
Система ограничивает его.
– Что же, ты сделал свой выбор, – хмыкнул сзади король. – Отправляйся на смерть. Следом за сестрой.
Я резко развернулся – и Орилеб швырнул мне какую-то грязную тряпку. Я поймал её на автомате, вгляделся.
Это была куртка. Цвета хаки, в милитари-стиле, с множеством карманов. Копия моей, только меньше.
Куртка Лены, заляпанная кровью.
Система попыталась предложить мне выбрать пассивку за поднятую Ярость – я не глядя смахнул оповещение. Внутри что-то горело, что-то – покрывалось льдом, поглощалось космическим вакуумом. Лена… Нет, не верю!
Это…
Нет.
НЕТ!
Моё тело охватило красное сияние – словно живое, оно клубилось дымом и вспыхивало пламенем, текло и менялось, как жидкость.
Отметил я это самым краем сознания. Ладонь с курткой сестры до хруста сжалась в кулак, и я прорычал сквозь зубы:
– Сдохни!
И высвободил до предела сжатую ману.
Вспышка!
Поток маны ударил вперёд и в стороны, яркими синими протуберанцами осветил серо-красный сумрак. В стороны полетели осколки камня, поднялась пыль, мгновенно снизив видимость до нуля. По стенам и потолку побежали трещины, стремительно расширяясь.
Шкала ОМ просела в ноль. Тут же – вернулись триста пунктов, и я развернулся и блинканул к выходу, мгновенно преодолев пару метров. Вовремя: за спиной оглушительно загрохотало.
Я рванул наружу, чувствуя, как в затылок дышит смерть: коридор рушился. Выскочил в облаке пыли в последний миг, перекатился по короткой жёсткой траве и вскочил на ноги с глефой в руках.
Зёв пещеры завалило.
Оповещения об убийстве Орилеба Система не дала, но показала другое:
На плечи мне рухнула невыносимая тяжесть, мощным ударом швырнула на спину. Из лёгких выбило воздух, из глаз полетели искры.
С-сцуко!
После секунды удушья я сипло вздохнул – и увидел над собой Орилеба, Кровавого Короля. Хотя, как по мне – его стоит назвать Королём Лжи.
Лицо сильфа перекосило от бешенства, сам он с головы до ног сиял оранжевым. На нагруднике появились три крупных царапины, а по лицу ублюдка бежала тонкая полоска крови.
И всё.
Все, мать их, повреждения!
Орилеб наступил мне на грудь – я швырнул ему в лицо нож. Толком даже не стараясь попасть в цель. Король чуть дёрнул головой – Перо Ворона пролетело мимо.
Губы сильфа презрительно скривились.
В голове будто взрыв бабахнул. Нет, мне не было больно, я просто начал вдруг воспринимать… ВСЁ! Всё в поле своего зрения, от замерших без движения летучих насекомых до частичек пыли.
Удар глефой был стремителен, но теперь я мог контролировать его полностью. Времени есть – целая секунда. Я выжму из неё всё.
Орилеб вдруг неуловимо смазался – и Клементина будто на бетонную стену наткнулась: король перехватил древко, не дав наконечнику даже приблизиться к его лицу.
– Я был не прав, Икар, – прорычал сильф. – Ты такой же тупой упрямый баран, как твой отец. Ха! Мальчик научился управлять сырой маной. Напрямую, по-старинке. И почувствовал себя особенным, убив безумного недобожка. Думал, ты непобедим? Думал победить меня ТАК?!
Я полыхнул красным – без толку. Только Яростная аура погасла. Орилеб будто вовсе ничего не заметил.
Чёрт, что ещё?! У меня всё на ману заточено, а её нет!
– Ты не особенный, Икар. Просто последний ублюдок, рождённый вероломцами и клятвопреступниками. И пришёл я к тебе, лишь потому, что ты отмечен убийством. Убийством человека. Лишь из тех, кто предал свой род, я могу собирать паству.
– Отсоси!
– Ты так хочешь правды, мальчик. Я дам тебе правду. Правду о тех грязных тварях, которых ты отказался вырезать во имя моё.
Орилеб сделал пасс рукой, ещё один.