Реальность мифов

— Я — еврей из Ирака. Имени своего я вам не скажу, и вы меня никогда больше не увидите. К вам я пришел лишь потому, что меня просил об этом человек, которому я не мог отказать. Он велел передать, что если вы хотите заполучить «МИГ-21», то должны позвонить в Багдаде вот по этому номеру и попросить к телефону Юсуфа.

Посетитель положил на стол смятую бумажку. Секретарь посольства даже не взглянул на нее. Он вскинул на гостя повеселевшие глаза и сказал:

— Значит, «МИГ-21»? И для этого достаточно позвонить кому-то в Багдаде по телефону? Вы, наверно, и сами понимаете, что это несерьезно. Но, может быть, вы сообщите нам какую-то дополнительную информацию?

— Мне больше нечего сказать. Прощайте.

Гость кивнул и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь. Второй секретарь взял бумажку. На ней был записан лишь телефонный номер.

«Чепуха какая-то, — сказал он себе. — Очередная мистификация. Житья нет от этих психов. Такое насочиняют, а мы потом на проверку время и деньги тратим. С ног сбиваемся. „МИГ-21“ предлагает на блюдечке».

Он порвал бумажку и бросил в корзину. Позвонил жене и сказал, что они еще успеют в кино на последний сеанс. Посидел немного в своем вращающемся кресле. С наслаждением выкурил сигарету — третью за этот день. Потом встал и решительно направился к выходу.

Уже подходя к машине, замедлил шаг — и столь же решительно вернулся. Достал из корзины обрывки злополучной бумажки, склеил скотчем и стал писать докладную уполномоченному Мосада в посольстве.

* * *

Начав читать рапорт парижского сотрудника, Меир Амит почувствовал себя, как гончий пес, взявший наконец след. Он долго разглядывал склеенную скотчем бумажку. Цифры были выведены наискосок, неровно, по-видимому, торопливой рукой.

В тот же день начальник Мосада собрал у себя в кабинете своих людей. Их было немного, человек пять, но это были лучшие из лучших. Коротко изложив суть дела, Амит попросил каждого высказаться. Никто не торопился. Все знали, что их шеф готов в походе за этой игрушкой не одну пару башмаков износить. Тем не менее, оценка присутствующих была однозначной: ерунда все это, скорее всего, или, что еще хуже, попытка иракской контрразведки устроить Мосаду ловушку.

Слово взял начальник оперативного отдела Яаков Штерн, бывший офицер Пальмаха, сотрудник Мосада со дня его основания. Гибкость мышления в сочетании с энергией и находчивостью позволяла ему развязывать самые запутанные узлы неразрешимых, казалось бы, задач. Амит ценил его чрезвычайно.

— Мы, по всей вероятности, имеем дело с провокацией, — сказал он. — И все же проверить телефонный номер в Багдаде необходимо. История настолько неимоверная, что вполне может оказаться правдой. Задача в том, кому поручить проверку. Мы не можем рисковать агентурной сетью в Багдаде. Если этот мифический Юсуф работает на иракскую контрразведку, то тот, кто ему позвонит, окажется у нее в лапах, и пытки развяжут ему язык. Мы должны отправить в Багдад человека опытного, серьезного, уравновешенного, не имеющего к Мосаду никакого отношения, знающего арабский язык, не вызывающего подозрений. Если даже его возьмут, то он никого не выдаст, потому что ему некого будет выдавать. И еще одно. Поручая кому-то такое задание, мы просто обязаны предупредить, что оно связано со смертельной опасностью. Где взять такого человека?

— Есть у меня один парень. Думаю, он нам подойдет, — сказал Меир Амит.

Ему нелегко было произнести эти слова, ибо имелся в виду Амос Манцур, которого он знал с детства. Бывший парашютист, офицер запаса, свободно владеющий шестью языками — в том числе и арабским, докторант Иерусалимского университета, сын его старинного товарища. Отец Амоса умер несколько лет назад, но Меир не забывал эту семью. Звонил. Бывал в гостях у Амоса и его матери. Ему очень не хотелось поручать парню такое задание, но он понимал, что лучшего кандидата не найти.

Амос Манцур, худощавый, пропорционально сложенный, появился в кабинете Меира Амита уже на следующий день. Узнав в чем дело, пришел в восторг.

— Это здорово, Меир, — сказал он, ероша волосы. — Помнишь, как я затащил тебя и папу на спектакль нашего школьного драмкружка? Ты еще сказал, что я, вероятно, стану актером, потому что у меня несомненный талант. Актером я так и не стал, но сыграть в твоем шоу могу, не сомневайся.

Меира Амита такой энтузиазм отнюдь не порадовал.

— Тебе предстоит сыграть в покер со смертью. Если, не дай Бог, все сорвется, то тебе никто не сможет помочь. У тебя не будет номеров телефонов, по которым ты мог бы позвонить. Не будет друзей, которые предоставили бы тебе убежище. Тебе не к кому будет взывать о помощи, не на что надеяться. И если я, зная это, все же посылаю тебя в Багдад, то лишь потому, что для Израиля на сегодняшний день «МИГ-21» ценнее твоей жизни. Но я прошу тебя хорошо подумать, прежде чем соглашаться на мое предложение.

— Оставь, Меир, — усмехнулся Амос. — Приглашая меня сюда, ты ведь отлично знал, что я соглашусь.