— Фак! Фак! Фак!.. — забормотал я под нос ругательства, снова и снова пробегая глазами список в поисках бесследно сгинувшего самого главного боевого навыка.
— Да почему
— А я бы на это посмотрела, — раздался вдруг сбоку знакомый женский голос. Ни разу не тягучий, а вполне по-человечески насмешливый.
Интерлюдия 4
Интерлюдия 4
— Лизавета, ну как продвигается расследование? Удалось с этой чертовщиной разобраться? — поинтересовался Артем Борисович у артифактора, присаживаясь к девушке на диван.
— Да. Как я изначально и предположила, сбежать из камеры практиканту помогла бывшая союзница, — доложила Лиза, отрываясь от экрана лежавшего на коленях ноутбука.
— Черт знает что! Не офис, а проходной двор какой-то! — возмутился начальник. — Ну, давай, показывай: чего ты там нарыла?
— Вот смотрите… — артефактор вывела на экран ноута застывшую на паузе картинку, двумя часами ранее заснятую установленной в подвальном коридоре башни изолированной локации «Пост №2».
На остановленном кадре качественно запечатлелся Сергей Капустин (в мешковатой на тощей юношеской фигуре арестантской робе), появившийся вдруг на разбитом плиточном полу, с руками, нелепо вытянутыми в сторону ног Данилы Круглова (дежурного, на момент происшествия, наблюдателя в башне), отступающего в сторону от отворяемого дверного прохода.
— И чего такого нового я тут должен увидеть? — хмыкнул начальник. — Это же мы еще час назад выяснили: что пацан применил свой чертов талант (действие которого стало возможно после нарушения изоляционного контура отпиранием двери) и, обогнав меня в безвременье, плюхнулся на коридорный пол. Разбитая под ним плитка — косвенное доказательство вышеозначенного вывода… Далее, видимо, силы покинули его,
— Но через мгновенье потом снова исчез прямо у вас с Данилой из-под носа, — хмыкнула Лиза.
— Уж не поиздеваться ли над опростоволосившимся начальством ты задумала, Лизавета? — нахмурился седоусый мужчина.
— Ну что вы, Артем Борисович, и в мыслях не было, — хихикнула девушка.
— Лизавета!..
— Обратите внимание, что практикант в падении как бы тянется куда-то руками, — продолжила артифактор, вернувшись к деловому тону.
— Согласен, похоже… Но там же нет ничего под его руками. Мы же вместе с тобой и Митюней, по свежим, так сказать, следам, еще час назад этот фрагмент до дыр засмотрели.
— Ага. И потом я еще в одиночестве чутка над кадром этим поколдовала. Через фильтры специальные пропустила. И кое-что все-таки в итоге нарыла. В общем, смотрите сами… — девушка забегала пальцами по клавиатуре. И картинка на экране начала укрупняться, параллельно изначально яркие краски на ней стали стремительно бледнели, но на небольшом участке пола, аккурат между расставленными ногами Данилы Круглова (куда так же тянулся руками впечатавшийся в пол неподалеку Сергей Капустин), серая плитка, напротив, начала наливаться режущей глаз кислотной желтизной.
Через считанные секунды за пределами экрана остались коридорные стены с большей частью пола, исчезли почти полностью и фигуры Капустина с Кругловым, оставив в кадре лишь две ставшие почти призрачными кисти Сергея, тычущиеся в бликующий неприятной желтизной плиточный пол между чуть расставленными (и такими же ставшими полупрозрачными) кроссовками Данилы. Вдруг кислотная желтизна между растопыренными большим и указательным пальцами левой руки Сергея заметно сгустилась на окружающем однородно-желтом плиточном фоне, и приняла форму босой женской стопы, поднимающейся вверх примерно до середины икры, и в таком виде огрызка девичей щиколотки оказалась зажатой между полупрозрачными пальцами дотянувшейся руки практиканта. Закончившая меняться картинка застыла на экране.