Реактор-2. В круге втором

Дмитрий молчал, глядя в мутное окно. В прошлый раз, когда они бежали из Томска, у него не было ни времени, ни возможности глядеть по сторонам. Теперь у Зорина появился шанс рассмотреть разлагающийся труп современного мира в деталях. По прошествии лет трудно было понять, пришелся ли удар именно в это место, или здесь прошла ударная волна. Густо разросшаяся растительность по большей части скрывала то, что находилось за пределами дороги. Но иногда чаща расступалась, и Дмитрий мог разглядеть покосившиеся, разрушенные домики, слепыми глазницами разбитых окон провожавшие крадущиеся автомобили. Насколько Зорин знал, эта область не была обжита, как противоположный берег, и если кто-то здесь и обитал, то только мутировавшее зверье. При мысли об этом он сел ровнее и стал напряженно вглядываться в густое переплетение веток. Мало ли кто там затаился?

На обочине в большом количестве валялись ржавые останки автомобилей. Еще больше их стояло на самой проезжей части, и Пастору приходилось притормаживать, объезжая полусгнившие остовы, ставшие последним пристанищем для тысяч людей. В некоторых Дмитрий мог разглядеть развалившиеся на сиденьях скелеты, большие и поменьше. Видимо, удар застал их в многокилометровой пробке, когда все в едином порыве животной паники рванули на своих автомобилях в сторону аэропорта, тщетно надеясь спастись, сбежать, улететь. Но лететь уже было некуда. Хотя похоже, некоторым самолетам все же удалось оторваться от земли. По мере приближения к аэропорту Толмачево стали попадаться огромные воронки, заполненные еле узнаваемыми обломками летательных аппаратов. Перед глазами Зорина ясно предстала картина – стремящиеся ввысь «Боинги», «Ту» и «Аэробусы», поймав невидимый электромагнитный импульс, один за другим теряют управление и, как падшие ангелы, медленно валятся на землю, погребая тысячи обреченных пассажиров.

Диму передернуло. Он попытался отвернуться, но взгляд повсюду натыкался на немые свидетельства самого последнего человеческого преступления. Преступления против самих себя. Когда командир в очередной раз затормозил, объезжая разлом в асфальте, Зорин увидел остатки какого-то большого и, несомненно, некогда дорогого джипа. Передняя часть была разорвана снаружи. Ржавый металл торчал в разные стороны, как лепестки цветка, и, судя по всему, сделано это было сравнительно недавно. Дмитрий даже побоялся представить то существо, что яростно рвало автомобиль, стремясь добраться до мертвого мяса внутри. На заднем сиденье осталось стоять детское переносное кресло. Ракурс не позволял Зорину рассмотреть все в подробностях. Со своего места он смог увидеть лишь маленькую высохшую ручку с привязанной к ней, почерневшей от времени погремушкой. На кресле не было следов когтей. Внезапно Дмитрий понял, что ребенок умер от голода и жажды. Диме стало не по себе, когда он представил, сколько времени страдал этот маленький человечек, лежа среди разверзшегося вокруг ада и надрывая в крике голосовые связки. Машина медленно поехала вперед, и страшная картина осталась позади. Зорин закрыл глаза, не желая ничего больше видеть вокруг.

Внезапно его спутник резко затормозил и выругался сквозь зубы. Дмитрий открыл глаза.

– Что случилось?

Пастор мгновенно прижал палец к губам и зашипел. Он протянул руку к ключу зажигания, но затем отдернул, оставив двигатель работать на холостых оборотах. Потом показал рукой в окно. Зорин поглядел, и дыхание у него перехватило от нахлынувшего ужаса. Их маленькая колонна стояла посреди скопища полуразвалившихся автомобилей. Метрах в десяти от них на обочине лежал корпус сгоревшего вертолета. Единственная уцелевшая лопасть нависала над проезжей частью, качаясь под порывами ветра. На этой лопасти висели шесть кожаных коконов, грозя в любой момент обломить ненадежную конструкцию. Пискнула рация.

– Командир, вы это видите?

Пастор скрипнул зубами.

– Вижу. А теперь заткнитесь все!

– Что это? – еле слышно спросил Дима.

Словно в ответ на его тихий вопрос, один из коконов расправил огромные кожистые крылья с острыми когтями на концах, явив на свет отвратительную морду, состоящую, казалось, из одного только рта. Некоторое время чудовище раскачивалось из стороны в сторону, помахивая крыльями. Глаз у твари Дмитрий не заметил, но вот две дыры по бокам головы наводили на мысль, что слышит она хорошо. Затем мутант широко зевнул, продемонстрировав редкие, но довольно острые клыки, и снова завернулся в свой кожаный саван.

– Эту дорогу проверяли ведь, – прошептал Пастор, ни к кому конкретно не обращаясь. – Не должно их тут быть.

Потом застонал, видимо, что-то вспомнив.

– Одна группа не вышла на связь. Точно. Почему мне не сказали?

Зорин усмехнулся, поняв, что извечное русское разгильдяйство имеет место быть и после всемирного Апокалипсиса. И даже почувствовал злорадство, глядя на растерянного командира. Оказывается, ты – не пуп земли! И на тебя начальство может болт забить, подставив и тебя, и твоих людей! Впрочем, мимолетная радость быстро сошла на нет.