Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 6

Хотя последняя фраза, брошенная полушёпотом, и была произнесена нарочито бесчувственным тоном, Беатрис всё же не удалось скрыть печаль, которой она была пронизана.

Субару не мог ничего сказать, не мог ничего понять. Теперь им владело лишь одно чувство, передавшееся от Беатрис. Беатрис сокрушалась о его намерениях.

Когда искажение пространства достигло предела, щель с треском схлопнулась и исчезла. Осталась лишь кровавая лужа на полу. Беатрис с усталым видом прислонилась к стене. Медленно-медленно подняла ладонь и прикрыла ею глаза.

— Матушка, сколько же мне ещё...

Шёпот девочки, покинутой всем миром, затих, едва успев прозвучать, и так и не был никем услышан.

5

Выпав из образовавшейся в пространстве дыры, Субару рухнул в заросли покрытых мхом деревьев.

Выплюнув скрипнувшую на зубах землю, он поднял голову и осмотрелся. В полутьме он различал окружающие его стволы. Его выбросило посреди леса.

— Ночная чаща... Интересно, что это за лес?..

Ночное небо было безоблачным, поэтому, благодаря лунному свету, тьма не была совершенно непроглядной. Прохладный ветер шелестел листвой, кругом раздавался унылый стрекот насекомых. Судя по тому, что за пределами особняка царила ночь, Субару сделал вывод, что проспал не меньше половины дня.

Но как же он оказался здесь, в лесу?

— Скорее всего, пространственный тоннель...

Субару засосало в щель, которая мгновенно перенесла его сюда. Беатрис, владевшая магией блуждающей двери, соединяла пространство своей запретной библиотеки с дверью любой комнаты особняка. Так что при желании она запросто могла бы перенести его в другую точку пространства.

Предположения Субару казались логичными, но он по-прежнему не мог взять в толк, чем руководствовалась Беатрис. Перед глазами до сих пор стояло её печальное лицо. Пусть она и отказала ему в просьбе, но почему при этом не одарила его презрительной ухмылкой и не оставила в одиночестве? Её взгляд был исполнен разочарования и безнадёжности...

— Как будто... она...

Быть может, возлагала на него какие-то надежды?

Субару отверг эту идею. Слишком много самомнения, себялюбия. Осознал ли он, что является вредителем, который приносит одни беды? Принял ли этот факт?

Разве мог кто-нибудь надеяться на него, если он сам не был в себе уверен? Не говоря уже о том, что она его презирала. О каких надеждах может идти речь? Не много ли он на себя берёт? Ведь он и оказался в этом мире лишь потому, что всю жизнь избегал всякой ответственности.

— Никакого толку из меня не выйдет... — проговорил он с обречённой улыбкой и попытался согнуть ноги, но не смог пошевелиться.

Только теперь Субару заметил покоившийся на его ногах груз. Труп Эмилии переместился в пространстве вместе с ним и по-прежнему лежал у него на коленях.

— Эми... лия...

На её мертвенно-бледном лице, освещаемом слабым лунным светом, не было ни признаков агонии, ни спокойствия: лишь изумление оттого, что гибель настигла так внезапно. Её живое сердце раздавили, когда время замерло. Успела ли она почувствовать боль? Оставалось только гадать. Впрочем, даже если не успела, какая теперь разница! Смерть не бывает безболезненной и никогда никого не щадит.

За исключением самого Субару.

— Прости меня. Прости, прости... Прости меня, пожалуйста...

Он склонился над её лицом, на бледные щёки падали солёные капли. Удивительно, что слёзы ещё оставались. Его колодец слёз был неисчерпаем, как неисчерпаемы были терзающие его пытки.

Послышались голоса. Они бранили его. Все, кого он повстречал на своём пути, посылали ему гневные проклятия. Среди них была и сереброволосая девушка, была и девушка с голубыми волосами...

— Кто-нибудь... всё равно кто...

«Убейте меня».

Осыпаемый упрёками и презрительными насмешками, Субару, с Эмилией на руках, поднялся на ноги и, ступая по траве и ломая сучья, начал медленно пробираться сквозь лесной мрак.

Вдалеке послышался вой диких зверей. Теперь он будет только рад встретиться с теми чёрными псами-демонами. Пускай они разорвут его плоть и сожрут его целиком, вместе с маной. Ибо если они не сделают этого, ему не спастись.

Субару взял курс на вой и продолжил путь в самую глушь тёмного леса. Парадоксально, но ни тяжести тела Эмилии, ни усталости от ходьбы по горной тропинке, едва различимой во мраке, он не ощущал. Возможно, то, что перед ним появилась ясно видимая цель, позволяло ему выжать из себя всё без остатка. Однако парадоксы на этом не заканчивались...

— Канава... Значит, на той стороне...

Он осторожно спустился по склону и, ступая по переплетению корней, как по лесенке, перебрался на противоположную сторону рва. Жизненные силы иссякали, подобно огарку свечи, который вот-вот погаснет, но Субару продолжал идти. И дело было не только в стремлении достигнуть цели. Просто маршрут, по которому он следовал, оказался ему знаком.

— А, вот и вы!