Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 3

Повинуясь внезапно прорезавшейся строгости, Субару сам удивился той скорости, с которой сел на пятки и скромно сложил руки на коленях. Проследив, как юноша выполнил приказ, Эмилия довольно кивнула и шагнула ближе. Само собой, теперь ему пришлось смотреть на неё снизу вверх, но никаких неуместных мыслей не возникло. Он лишь изо всех сил пытался понять её намерения.

— Хорошо, — тихонько выдохнула Эмилия, словно обращаясь к самой себе. И опустилась на колени рядом с Субару.

В смятении от того, что Эмилия находится так близко, что её можно коснуться, Субару косился на девушку, пытаясь распознать эмоции на бледном лице, и вдруг заметил, как щёчку залил алый румянец и маленькое ушко тоже стало красным.

— Это особенный случай, понятно?

— Чего?!

Но ещё раньше, чем вопрос сорвался с губ, Субару по чувствовал какое-то давление на затылок. Тело, сидящее в ритуальной позе, не могло сопротивляться, и, подчиняясь давлению, его голова, описав дугу, улеглась на что-то мягкое.

— Немного... смущает. Да к тому же щекотно.

Под головой что-то завозилось, а сконфуженный голос Эмилии донёсся откуда-то сверху. Повернувшись, Субару широко раскрыл глаза, ещё больше поразившись неожиданному виду. Прямо над ним, почти прикасаясь, близко-близко нависло лицо Эмилии. Перевёрнутая вверх ногами прекрасная картина заставила его ошеломлённо осознать: «Я смотрю на неё снизу!»

Внезапная близость, головокружительная смена верха и низа, что-то мягкое под головой...

Ключевые слова собрались воедино, и в голове у Субару возник ответ.

— Я лежу у тебя на коленях?!

— Не надо вслух, я стесняюсь. И смотреть нельзя. Закрой глаза!

Его легонько щёлкнули по лбу, а потом на лицо опустилась ладонь, ограничивая обзор. Однако Субару отвёл маленькую руку, преодолевая сопротивление Эмилии, и выдавил из себя:

— Эмилия-тан, когда ты смущена, ты особенно прекрасна... А вообще, что это вдруг? Я совершил подвиг, за который мне положена награда?..

— Не нужно так храбриться.

Он снова получил по лбу. Однако в этот раз Эмилия не убрала руку, а мягко расчесала пальцами чёлку Субару. Щекотка заставила его сощуриться.

— Ты же сам говорил, Субару, что, если устанешь, хотел бы отдохнуть, положив голову мне на колени. Вот они, пожалуйста. Не думай, что я разрешаю это делать, когда только захочется, но сейчас — особый момент.

— А почему особый? Всего только второй день. Разве я выгляжу смертельно усталым или на ходу валюсь с ног?..

— Ты совершенно вымотался, это сразу заметно. Не хочешь рассказать, как в действительности обстоят дела? Не знаю, поможет ли... но единственное, что я сейчас в состоянии для тебя сделать, — выслушать.

Сочувствие, светившееся в её взгляде, не позволяло прибегнуть к очередным уловкам. Потеребив чёлку, тонкие пальцы как-то незаметно пробрались в его растрёпанные чёрные волосы и начали гладить по голове, словно утешая маленького ребёнка.

Субару хохотнул, попытавшись оттолкнуть руку Эмилии. Он хотел и дальше играть свою прежнюю роль, которую поклялся исполнять перед ней; хотел сказать, что Эмилия ошиблась и он вовсе не нуждается в сочувствии...

— Ха-ха, Эмилия-тан, зачем же ты... для меня... для меня...

Однако его голос задребезжал, дыхание перехватило, и слова застряли в горле. Ощущение мягких пальцев, гладящих его по голове, заслонило собою всё остальное.

— Ты же устал, правда?

— Да нет... нет, я справляюсь. Всё нормально...

— Тебе плохо?

— Если будешь так нежно со мной обращаться, я ведь влюблюсь. Если будешь так... так...

Слова, которые Субару произнёс в ответ на краткий вопрос, растворились в воздухе. Вереница пустых слов. Он и сам чувствовал, что они пусты...

И тогда Эмилия мягко наклонилась, приблизив к Субару своё лицо.

— Тебе пришлось так тяжело...

В её голосе звучала жалость. Звучало утешение. Звучала забота.

И от всего этого у Субару внутри словно прорвало плотину. Ветхая запруда сломалась, разлетелась на куски, и всё, что копилось за ней, разом выплеснулось наружу. То, что он желал запереть в глубине своего сердца, вырвалось яростной лавиной, которую уже невозможно было остановить.

— Мне было… очень плохо… Очень тяжело. Очень страшно и ужасно грустно! Так больно, что я чуть не умер...

— Понимаю.

— Я так старался!.. Правда старался! Я бился изо всех сил, жилы рвал, пытаясь всё исправить!.. Честно! Честно-честно! Я, наверное, ещё никогда в жизни так не старался.

— Да, я знаю.

— Потому что мне здесь нравилось. Потому что я почувствовал, как оно для меня важно, это место. Вот я и пытался всё вернуть, как только мог. Это было страшно. Ужасно страшно. Я так боялся снова увидеть этот день... Я умирал от страха и ненавидел себя за это…

Слова невозможно было сдержать. Они рвались на свободу, обнажая залитое слезами лицо труса, что было спрятано под улыбающейся маской. Слёзы не прекращались. Из носа текло. Изо рта Субару вместе с брызгами рвались сдавленные рыдания.